3

…репетиция гибели Титаника в декорациях империи торговых контор…

…в конце XIX века в своё последнее плавание отправляется пароход-экспресс Северогерманской судоходной компании «Роланд». Проза Гауптмана как в кратком, так и в обстоятельном пересказе не то, что бы теряет изначальные мощности: ссыхается и чахнет. Молодой кайзеровский эскулап отчаянно влюбляется в звезду локального кабаре-шоу на фоне страшной катастрофы и последующего чудесного спасения. Современному книгопотребителю, впитавшему в себя такое, начинает мерещиться, что он оказался затянутым в немного искривленное подпространство новеллизации «Титаника» Джеймса Кэмерона. Однако год написания — 1912-ый от Р.Х. — позволяет навести необходимую хронологическую резкость. Титаник тонул впервые и на самом деле по сценарию Гауптмана. И только потом уже — на средства компаний Парамаунт и Двадцатый век Фокс, под общим руководством Кэмерона. Последующие же посткатастрофные, американские страницы должны по логике оттенить и подчеркнуть увертюру с крушением. Но что-то, очевидно, пошло не так. Гауптман, и сам это понимая, в нетерпении форсирует сюжетные события: героя посещают видения грядущего бедствия наяву. И спустя всего пару-тройку страниц, словно выдыхаясь, текст начинает не столько занудствовать, сколько невнятно и монотонно развивать несуществующую интригу. Как бы между прочим, походя прозревая начинающееся уже доминирование индустриализированного капитализма. Который вскоре станет неотъемлемой чертой и двадцатого, и двадцать первого века. К завершению повествование и вовсе постепенно растворяется, оставляя растерянного читателя наедине с собственным недоумением, в тени филиппики на вполне привычную и ныне тему процветающей бездуховности Соединенных Штатов Америки: Нам всем … нужно американизироваться, чтобы превратиться затем в неоевропейцев…

…Гауптман писатель с мягкими, гуманитарными идеями, но твёрдой, уверенной рукой. В сущности и трансатлантическое плавание, и сам герой, и терзающая его любовно-романтическая линия, и штатовские меркантильные злоключения всего лишь фон для центрального конфликта романа. «Атлантида» не про морские путешествия, неразделённую любовь, циничность торгово-правового общества или катастрофы. Хотя и про них тоже. Но не следует забывать, что Гауптман — мастер острой социальной драматургии. За что, собственно, и был вознаграждён Нобелем. Сюжетообразующая «Атлантиды» — это, в первую очередь, все те, кто находится на борту Роланда и по обе стороны Атлантического океана: такая себе картина мира конца XIX века в замкнутой, сферической миниатюре…

…безусловно, при работе с чистой прозой, сказывается авторская драматургическая подготовка: в тексте всё максимально обкатано, нет ничего лишнего. Не к чему придраться и не за что зацепиться. Литературный язык романа рассыпается самоцветами; а уровень владения словом позволят автору не тратить собственные силы и повествовательные ресурсы попусту. Отшелушена вся избыточная информация. Читателя, по Гаптману, ничто не должно отвлекать. Композиция, будучи стопроцентным творением сдержанного немецкого стиля, самодовольно и целиком заслуженно похваляется филигранной выделкой. Плавные ритмы нарратива, мягкая, обволакивающая целеустремленность — всё это очень лаконично, но вместе с тем насыщенно. Витиевато, но по-хорошему, в меру. Диалоги в равных пропорциях разбавлены размышлениями вслух (…опять-таки театральное влияние…) и описательными элементами. Из минусов только несовременные объёмы. Роман на триста страниц в сознании читателя начала второго тысячелетия определяется, скорее, как повесть. Даже в годы первого русскоязычного издания внутренность книги содержала два таких романа и пару новелл в довесок. Что и говорить о нынешних книжных нормативах с пятисотстраничными кирпичами…

P.S. …в постскриптуме ещё одно небезынтересное наблюдение: В Европе скучно, когда там не воюют — говорит один из персонажей. И это, к сожалению, в данном контексте далеко не свифтовское сатирическое иносказание. Скорее, писательское пророчество. Ещё один взгляд сквозь время. Туда, в Европу, где с самого тридцать девятого и непрерывно по день сегодняшний — куда как нескучно…