5 История о восточной Фаусте наоборот

Книга предстает рассказом о жизненном пути юного брахмана Сиддхартхи (Сиддхартха — имя, данное при рождении Будде Шакьямуни), о его личностных противоречиях и попытках познать одну из трех самых непознаваемых вещей на свете- его собственного Я (остальные две-это Бог и Мир). Что есть Я да и каков смысл всего? Именно на эти вопросы главный герой пытается получить ответы.
За всё время повествования Сиддхартха меняется в совершенно противоположные себе же личности в попытках понять, что из этого он.
В самом начале Гессе знакомит нас с юношей, что имеет неутолимую жажду знаний и вечно задаёт вопросы. Временной период книги-период жизни и проповедей Будды. Осознав, что выполняя обычные молитвы, не зная, чему и кому, он никуда не придёт и ответа не встретит, Сиддхартха и его друг, по сути тень, вечно идущая за ним, Говинда, уходят к саманам (аскетам и нищим) на поиски Атмана, своего внутреннего Я, что есть у каждого человека и делает этот мир единым.
Но все три года с саманами они провели в попытках уничтожить своё собственное Я, убегая от него, прячась во всём живом, постороннем. Главный герой понимает, что это путь в никуда и услышав о явлении Будды и его проповедях уходит от аскетов с другом к Совершенному.
Побывав на учении Будды, Говинда вдохновляется его идеями и становится его учеником, а Сиддхартху они не удовлетворяют, ведь Гаутама учит пути, пройденному им самим, когда каждому человеку предначертан путь собственный.
И с этим осознанием он вновь за ответами. Натыкаясь на деревушку, он встречает самую прекрасную из всех, кого он видел-куртизанку-Камалу и просит, чтобы та давала ему уроки по искусству любви считая её равной себе же, ведь лишь он и она имеют прибежище в своём собственном мире, где могут скрыться ото всех.
Таким образом Сиддхартха вливается в общество «ребячливых людей». Чтобы иметь возможность оплачивать услуги Камалы, юноша становится помощником местного купца и благодаря своим навыкам чтения, написания и незаурядному уму делает успехи в своей новой карьере. Сперва все деньги, роскошь, азарт, развлечения, стремление к власти представляются ему некой особенностью этих «людей-детей», но позже он сам тонет во всём этом и становится одним из них всех.
Лишь спустя много лет он понимает, что свернул не туда и вновь возвращается на свой истинный путь уходя от людей.
Внезапно он приходит к той самой реке, по которой проплывал десятки лет назад и в терзаниях о собственной жизни, мыслях о самоубийстве осознав свою потерянность он засыпает глубоким сном.  Пробудившись он встречает старого друга Говинду и по итогу разговора с ним герой понимает, что оказался вновь в самом начале своего пути и встречая паромщика Васудеву остается у него и познаёт простые истины, что казались ему такими далекими. Васудева учит его слушать и наблюдать реку, которая постоянно изменяется и остаётся все же всегда той же рекой, как и человеческое Я.
В самом конце романа перед нами предстаёт совершенно иной ото всех своих других форм Сиддхартха-Сиддхартха которого грех не назвать святым, что познал истинный смысл и природу вещей. Он понял, что его стремление познать всё, не познав для начало себя было наивным и что весь смысл и вся суть заключается не в учениях, не в постигании мира, не в его объяснениях или его презрении-а в любви! Весь мир связан между собой, он уже совершенен, но видна его совершенность и простота лишь после того как человек находит гармонию с самим собой, со своим Я.
«Мир, друг Говинда, не является несовершенным и не проходит долгий, неспешный путь к совершенству, нет, он совершенен в каждый свой миг, все грехи уже несут в себе свое отпущенье, во всяком малом дитяти уже присутствует старец, во всяком новорожденном младенце – смерть, во всяком умирающем – вечная жизнь. Ни одному из людей невозможно увидеть, сколь далеко иной продвинулся на своем пути, в разбойнике и азартном игроке поджидает Будда, в брахмане поджидает разбойник. В глубокой медитации существует возможность отрешиться от времени, увидеть одновременно все былое, все нынешнее и грядущее, и тогда все хорошо, все совершенно, все Брахман. Вот почему-то, что есть, представляется мне хорошим, смерть представляется мне как жизнь, грех как святость, разумность как безрассудство, все так и должно быть, все требует лишь моего одобрения, лишь моей готовности, моего полюбовного согласия, и это для меня хорошо, не может мне повредить. Я убедился телом и душою, что грех был мне весьма необходим, я нуждался в любострастии, в стяжательстве, в тщеславности и позорнейшем отчаянии, чтобы научиться отречению от противодействия, чтобы научиться любить мир, чтобы не сравнивать его более с неким для меня желанным, мною воображаемым миром, вымышленным мною образом совершенства, а оставить его таким, каков он есть, и любить его, и радоваться собственной к нему принадлежности…»

Это книга про иной путь Фауста, про поиск себя в самом себе, про необходимость отстаивать свою собственную индивидуальность, ведь нельзя стать Буддой номер два, можно стать лишь самим собой и к этому нам всем нужно стремится, стремиться быть самим собой, слышать себя. И всегда помнить, что главным в нашей жизни является любовь, любовь ко всему и всем и только тогда совершенность сего мира станет доступной каждому. Именно этому учит роман Гессе, который стоит прочесть людям, потерявшим свой путь.
И важный фрагмент на последок
«И вот тебе вывод, над которым ты, наверно, посмеешься: любовь, о Говинда, по-моему, вообще самое главное. Постигать мир, объяснять его, презирать – пусть этим занимаются великие мыслители. Для меня же существенно только одно – умение любить мир, не презирать его, не испытывать ненависти к нему и к себе, умение смотреть на него, и на себя, и на все существа с любовью, с восторгом, с благоговением.
– Мне это понятно, – сказал Говинда. – Однако он, Возвышенный, именно это считал обманом. Он предписывает благожелательность, бережное внимание, сочувствие, терпимость, но не любовь; он запрещал нам сковывать свое сердце любовью к земному.
– Я знаю. – Сиддхартха улыбнулся, и улыбка его лучилась золотом. – Я знаю, Говинда. Видишь, вот мы с тобой и угодили в самые дебри суждений, в спор о словах. Ибо я не могу отрицать, что мои слова о любви противоречат, якобы противоречат словам Готамы. Потому-то я так сильно не доверяю словам – знаю же, это противоречие – иллюзия. Знаю, я в согласии с Готамой. Разве же мог он не ведать любви? Ведь он постиг все человеческое бытие в его преходящности, в его ничтожности и, однако, так любил людей, что употребил долгую, многотрудную жизнь единственно для того, чтобы помогать им, давать наставления! И у него, у великого твоего учителя, мне милее предмет, нежели слова, его деяния и жизнь важнее, чем его речи, мановенье его руки важнее всех его суждений. Не в речах, не в помышленьях вижу я его величие, а только в деяньях, в жизни.»

Источник