Больше рецензий

5 июня 2023 г. 16:22

389

3 Не верю!

"Не верю!"- хотелось восклицать мне при прочтении данной книги.  Итак, проглотив первые четыре книги про Шолох, перешла к "Долине колокольчиков" и каково же было моё разочарование... В этой части автор решила познакомить Тинави и Бертрама. Казалось, ну что может быть лучше, но! Огромное такое НО. Если в предыдущих книгах ты читаешь хорошо прописанную сюжетную историю, то здесь с этим полный провал. Повествование начинается с того, что Тинави застряла в северном королевстве, где её застала метель и ни уплыть, ни улететь и ни уехать ей оттуда никак. А наша Тинави ох как хочет вернуться в любимый Шолох, так хочет, что готова даже с незнакомым возницей и первым попавшимся попутчиком (неважно, что это нежно любимый всеми нами Бертрам, она-то его ещё не знает,)) ехать незнамо куда, ведь жутко подозрительный извозчик обещал, что он умеет передвигаться и в метель и вывезет нашу простофилю Тинавушку куда ей необходимо. Ну да ладно, дальше хуже. Если обойтись без спойлеров,  в общих чертах,  приключения начинают сыпаться на наших героев вот прям сразу. Не успели они уснуть ( конечно, мы ведь все, находясь в подозритеььном и потенциально опасном месте, сразу спать начинаем), просыпаются, а возницы уже и след простыл, сидят наши друзья в кэбе, грустят,  и от нечего делать,  решают найти и вернуть свою пропажу, чтобы он их дальше транспортировал к месту назначения. И вот с этого момента все летит к чертям. Напомню, дело происходит в горах, так вот за каждым перевалом, буквально за каждым! геоои встречают разных персонажей, казалось бы в безлюдных горах. Будут тут духи и великаны, нечисть, проклинающая людей,  ледяная королева, кучка йетти, голодные и злые волки, а еще,  не показывающийся никому на глаза волшебный город! При этом Тинави и Берти вообще не смущает, что в горах такими толпами шляется всякая эта мифическая нечисть.Они  только и успевают восторгаться тем, какое у них замечательное приключение выходит и тем, как же это они друг без друга жили. Все это приправлено уже ставшей привычной философией автора.