3 Нет, бледности в ней не было никакой, ни в чем...

Серебряный век русской литературы чем-то неуловимо привлекает и одновременно отпугивает меня. Пышностью ли, упадочностью ли, калейдоскопом имен - непонятно. Однако имя Марины Цветаевой, как и некоторые ее стихи, знакомо мне с детства. Решив, что я уже достаточно взрослая, чтобы попытаться познакомиться и с изнанкой ее творчества, а, вероятно, и жизни - прозой, я выбрала "Повесть о Сонечке" в качестве одной из книг заявки "Игры в классики".
Читать было трудно. Слог щебечущий до невразумительности: какие-то люди, Юрий, Вера, Павлик, какие-то постоянные вопросы, обрывки стихов, диалоги, бесконечные восклицания, абзацы на французском - тяжело выдерживать всю эту экзальтацию и этот темп. Была ли Сонечка как раз такой? Хочется верить, что да, была, оттого она и нарисована такой прозой.

Не ростом – не только ростом – мало ли маленьких! – и маленькость ее была самая обыкновенная – четырнадцатилетней девочки – ее беда и прелесть были в том, что она этой четырнадцатилетней девочкой – была... А год был – Девятнадцатый.

Осталось ли что-то в моей голове после прочтения? Да я бы не сказала: вот была такая Сонечка, вот так ею Цветаева восхищалась - эти факты легко почерпнуть из аннотации.
История на самом деле очень короткая, хотя и чрезвычайно спотыкательная. Хочу ли я почитать что-то еще из цветаевской прозы? Очень сомневаюсь.