5 «Жизненные рифмы»

Десятилетняя Ксеничка Лёвшина начинает вести свой дневник в 1893 году в Полтаве, а ее тёзка и ровесница Ксана Лесовая – в 1980-м в Свердловске, который спустя годы станет Екатеринбургом. Примется записывать свои переживания и впечатления во многом благодаря примеру девочки из конца XIX века. И, как и она, многие годы будет продолжать писать историю своей жизни.

Как же интересно, должно быть, читать пожелтевшие от времени страницы чужих дневников! За их строками встают судьбы неизвестных тебе людей, их чувства, мысли, события жизни. И вдвойне интересно, если это дневники родственников.

Однако Ксения Михайловна Лёвшина оказалась не родственницей Ксане Лесовой, вовсе не бабушкой, как та опрометчиво полагала. Тем удивительнее совпадения и «рифмы» в их судьбах: семейные трагедии, горькие утраты, предательства близких, болезнь сына / племянника… А также французский язык, Париж, Лозанна. И еще невероятное чувство долга. Ксеничка с детства привыкла доверять дневниковым страницам свои размышления, надежды, внутренние состояния, «по буковке вытягивать из себя страх, отчаяние и боль». Дневники Ксенички были для Ксаны, по ее словам, «тайным убежищем» от тягот жизни, коих выпало немало. Впрочем, как и на долю автора текстов в этих старинных тетрадках. Невенчанная жена. Многодетная мать. Самоотверженная маленькая женщина, которая, преодолевая безденежье и бытовую неустроенность, много лет тянет на себе всю семью, храбро сражается с голодом, лишениями и болезнями. Муж – талантливый ученый-минералог, один из создателей Горного института в Екатеринбурге и основоположников минералогии Урала. Целиком погруженный в проблемы науки и институтские дела, в быту он ведет себя эгоистично, равнодушен к жизни и быту детей, принимает помощь жены как само собой разумеющееся, не задумываясь, какой ценой она оплачена.

Вот так же и Ксане доведётся стать сильной, взвалить на свои хрупкие плечи проблемы семьи. Удивительно, как ее мать совершенно не хочет отдавать себе отчета в том, что дочь пожертвовала всем ради близких. В какой-то рецензии написали, что Ксана ведет себя как никчёмная неудачница на вечных вторых ролях, безвольная «терпила», не находящая в себе смелости изменить свою жизнь, отстоять собственную независимость. Но мне ее позиция абсолютно понятна и даже вызывает уважение. Ведь

«менять свою жизнь радикально могут только те счастливые люди, которые ни за кого в этом мире не отвечают. Нет у них старых, малых, больных и убогих, а есть лишь свободы, возможность вырвать из дневника исписанные страницы – и начать всё заново, с чистого листа».

Подкупает откровенность каждого из дневников, обнажённость чувств, очень доверительные, личные интонации их создательниц. Это история «о чужих людях, которые становятся ближе родной крови». Вот и для меня они стали очень родными и близкими. Их жизненные перипетии отозвались в сердце, вызвали живейшее сочувствие и сопереживание.

Здесь нет счастливых женских судеб в общепринятом смысле слова. Ни обе героини, ни мать Ксаны, ни ее невестка, ни Александра Петровна, ни Танечка, ни Влада не обретают женского счастья. Но ведь всё в мире относительно, не правда ли? И Ксана из финала дарит надежду на то, что сумеет быть счастливой.

«…Всё самое плохое и самое прекрасное в жизни всегда приходит к нам не с той стороны, с какой мы его упрямо высматриваем».

Большая писательская удача А. Матвеевой – образ Княжны, Иры Таракановой. Вот уж кто зримо подтверждает мысль о том, что в мире не существует людей отрицательных или положительных. Девочка из неблагополучной семьи, невоспитанная, легкомысленная, грубая, хамоватая хабалка, жалкая пьянчужка, совершенно никакая мать. Но вот чего у нее не отнять, так это сострадания к больным и несчастным. У нее находится ласковое слово и заботливый жест для больного церебральным параличом убогого соседа. Она самозабвенно ухаживает за могилой покойного мужа, находит способ избавить семью от изматывающего Долга.

В самом конце романа появится сама писательница… в роли камео, как говорят о фильмах. Впрочем, я не сразу поняла, что Анна – это автобиографический персонаж. И только на последних страницах до меня дошло (я тот еще жираф! видела же эпиграф к роману!), что А. Матвеева рассказывает историю собственной семьи, что и Ксения Михайловна Лёвшина, и Константин Константинович Матвеев, и их сын-филолог Александр Константинович – вполне реальные люди, о которых даже в Википедии написано. И вся история заиграла новыми гранями.

А «жизненные рифмы»… Они, видимо, призваны заострить мысль о том, что ни одна женская судьба не обходится без своих архетипических потрясений и драм, больших или меньших, фундаментальных или локальных. И о том, что всё в мире циклично, всё случается «каждые сто лет».