Кто был изображен на сем рисунке, и что означали эти люди в судьбе великого магистра, историкам так и не удалось установить (с)
«Червь» считается и самым замечательным, и самым странным романом Джона Фаулза. Соглашусь – эта книга странная не менее, а местами и гораздо более, чем замечательная. Во время чтения я далеко не всегда была уверена, что доберусь до финала. Но помимо исследовательского любопытства (почему-то же ее включили в подборку «Секты», вот бы понять, почему), мною двигало любопытство сугубо читательское. Дело в том, что «Червя» (или «Куколку», как его тоже называют в переводах на русский) читать приятно. Попробую объяснить, почему.
Неторопливый, витиеватый и очень подробный стиль повествования в романе резко контрастирует с почти детективным сюжетом, полным неожиданностей и сюрпризов. Герои, независимо от положения в обществе и уровня образования, любят пространно размышлять – будь то хозяин постоялого двора или подобострастный стряпчий. А если послушать тамошнюю женщину с низкой социальной ответственностью, то и вовсе видишь перед собой скорее современницу, хорошо образованную и немало одаренную ораторским мастерством.
Но словесные кружева не должны вводить в заблуждение. Они – дань стилю, а он безупречен. Фаулз настолько хорошо рисует Англию 18 века, что в какие-то моменты книга становится очень кинематографичной. Ты читаешь, но видишь не слова, а сцены. Я очень ценю авторов, обладающих подобным мастерством. И хотя эта «фантазия» изначально заявлялась не претендующей на историческую достоверность, в очень многом она достоверна. Например, в отображении быта – обстановки, одежды, кухни того времени. Природы, нравов, обычаев. И даже мировоззрения. Этот момент особенно важен и непрост. Ведь оценивая способ мышления и взгляды людей прошлого, мы можем опираться только на собственный опыт, опыт современного человека. Однако нельзя забывать, что до научно-технических революций люди и жили, и мыслили совершенно иначе. Можно представить, что они по-другому понимали свое место в мире. А можно ли вообразить, что они совершенно не задавались вопросами об этом? Это лишь одна из созвучных времени психологических особенностей персонажей «Червя», но немаловажная. Фаулзу удалось ее отобразить, и это было интересно и познавательно.
Сюжет. Тут посложнее будет. Скажем так – кто хотел и мог духовно вырасти, вырос. Кто этому противился, тот останется жить как жил. Историческая вольность о том, что родившееся дитя станет впоследствии лидером секты шейкеров – это историческая вольность как она есть. Но честно, масштабу дарования Фаулза можно позавидовать. 600 страниц мистической, детективной, фантастической, нравственно-поучительной и уж не знаю какой еще истории для реализации фантазии (еще раз – фантазии, даже не вариации на тему реального события, а фантазии) о появлении некой религиозной организации – это характеризует автора как человека по крайней мере не ленивого.
Главный (для меня) минус сюжета – это сопутствующее всему процессу чтения недоумение. Венчающееся вопросом «Так что же это было?». Возможно, я почитаю критику, потому что без нее мне точно не разобраться. Возможно, поразмыслю и остановлюсь на собственных предположениях. С другой стороны, форма тут намного важнее содержания, так что вполне допустимо поставить ударение на нее и не пытаться копаться в том, в чем можно не копаться. Разберусь со временем. В отличие от того, что же на самом деле произошло в той пещере (немного истерический смех за кадром). Это, возможно, останется для меня загадкой навсегда.
Еще один элемент авторского почерка, заметно меня покоробивший – это вкрапления современных реалий в реалистичное и атмосферное повествование о 18 веке.

У передних столбов навеса детвора шумно забавлялась игрой наподобие наших салок и в пелоту – прообраз современного бейсбола. То-то возмутились бы поклонники бейсбола, если бы увидали, что среди игроков в пелоту девчонок гораздо больше, чем ребят (и каково было бы их удивление, узнай они, что наградой самому ловкому был не контракт на миллион долларов, а всего лишь пудинг с пижмой).

Сначала подобные пассажи вызывают только раздражение, поскольку тебя буквально силой выдергивают из марева, в которое ты так удачно погрузился, словно редисочку из грядки. После чего оставляют лежать на той же грядке. И хотя исходные данные вроде как остались теми же (та же редиска, та же грядка, те же лучи солнца ласкают ее розовый бок), но сумма необратимо изменилась. В дальнейшем это причиняет меньше дискомфорта, а к концу книги на подобное перестаешь обращать внимание и вовсе. Должно быть, потому что тебя уже намертво вколотили в кресло по эту сторону экрана. И при всем желании ощутить себя стоящим на улице Бристоля того времени читатель не сможет, даже если захочет. Но теперь у него и роль другая. Он не должен сопереживать, он должен оценивать, беспристрастно и внимательно. Манипуляция проведена мастерски, хотя осадочек остается.
В целом по книге могу сказать следующее – читать ее своим друзьям я, скорее всего, не посоветую. Потому что хороших книг с яркой исторической атмосферой немало, интересных сюжетов (причем не оставляющих чувства неудовлетворения) тоже, и мало какое произведение из них проиграет «Червю». А поклонники Фаулза его и так прочитают – хотя бы потому, что о загадочности и туманности этой книги написано немало, и устоять перед соблазном будет невозможно. О себе же скажу, что это был занимательный опыт, результат которого от меня пока что так же скрыт, как и произошедшее в девонширской пещере.