4.5 Бедные злые люди

Поначалу я удивился, что эта книга находится в серии История сталинизма, однако в какой-то момент все стало на свои места. Владимир Козлов старается разобраться в причинах различных бунтов и волнений и наглядно демонстрирует, что  во многих случаях все упирается в систему, выстроенную в конце двадцатых-тридцатых годов.

Стоит отметить, что название сформулировано не совсем корректно. Хрущевскому времени уделено значительно больше времени, чем брежневскому. Понятно, что в застое волнений было меньше, чем в послесталинское время, и при Брежневе беспорядки случались раза в два с половиной реже, чем при Хрущеве. Но к примеру, беспорядкам в Чимкенте в 1967 году уделено всего два абзаца, хотя там участвовало свыше тысячи человек, а семеро погибли - да забастовке в Крабфлоте уделено несколько страниц! То есть в книге три части, из них только последняя касается брежневского времени и состоит из одной маленькой главы. В английском переводе название точнее - там фигурируют post-Stalin times.

Заметно (да он этого и не скрывает), что Козлов довольно отрицательно относится к советскому руководству, не только к Сталину - ко всем скопом. Но при этом я бы не сказал, что это как-то сильно влияет на его объективность как исследователя.

Например, разбирая механизм самоорганизации волнений, автор не валит все на центральную власть, но опираясь на доступные данные, полагает, что в некоторых случаях были скрытые организаторы, преследовавшие свои цели. Скажем, в массовых митингах в Тбилиси в 1956 году он усматривает руку сразу двух групп - как националистической молодежи (включая молодого Гамсахурдия), так и местной партийной элиты.

Странно, что разбирая солдатские волнения, мятежи в ГУЛаге, столкновения на Целине и прочие, автор полностью обходит тему волнений на спортивной почве. К примеру в 1957 году футбольные фанаты разгромили несуществующий ныне стадион имени Кирова, попутно избив сотню с лишним милиционеров. То есть даже случай, как один сквоттер захватил военную квартиру, а потом устроил стихийный митинг перед горкомом, в книге есть, а гораздо более масштабные спортивные беспорядки почему-то даже не упомянуты.

Очень подробно и интересно для меня разобран механизм и причины разложения ГУЛага. По Козлову, ГУЛаг, из-за притока после войны групп, агрессивно враждебных власти (украинские и прибалтийские националисты, идейные власовцы, члены бандформирований), перестал функционировать как хозяйственный наркомат и издержки превысили возможную отдачу - то есть система отправки зэков на лесоповалы, в шахты и на стройки была ликвидирована во многом из-за экономических причин.

В целом заметно, что многие массовые беспорядки, описанные в книге, особенно когда в выходной день куча пьяных собирается в одном месте, кто-то повздорил с участковым и вот уже пятьсот человек идут жечь отдел милиции, похожи друг на друга как две капли воды. У них зачастую одинаковы не только поводы, но и причины (низкий уровень жизни в провинции, скверные бытовые и жилищные условия, много покалеченных войной и обиженных властью), и механизм развития, и лидеры с зачинщиками, так что иногда описания волнений в разных местах и годах были как под копирку. (Вообще занятно, как легко можно было подбить советскую толпу на избиение милиционеров и нападение на инфраструктуру МВД.)

Сам автор полагает беспорядки, мятежи и волнения в Союзе специфической формой обратной связи в условиях, когда население почти не имело возможности донести до власти свои требования и рассказать о проблемах. Более того, он делает парадоксальный вывод - беспорядки 50-60-х демонстрировали, что режим был еще жив, и его идеалы разделялись обществом. Но спад волны стихийных выступлений при Брежневе, как полагает Козлов, означали начало умирания всей системы - народ разочаровался в коммунистических слоганах, а новых знамен (взамен тех, что несли в Новочеркасске и Сумгаите) просто не имел. В итоге конфликты переместились на окраины, где носили сугубо националистический характер.

Книга производит серьезное впечатление. Я знал и про Новочеркасск, и про этнические столкновения на Целине, но вся картина и размах массовых беспорядков в пятидесятые-шестидесятые стали для меня пусть небольшим, но откровением. Автор пишет подробно и со знанием дела (зря, что ли десять лет замдиром Госархива РФ был), и хотя иногда он чересчур безапелляционен и никак не доказывает некоторые утверждения, его упор на конкретных людях и судьбах дает возможность увидеть кусочек настоящей жизни обычных людей.