3.5 Айфон умер, Шекспир жив

Начну с Глуховского. Говорят, сравнивать авторов нехорошо, но избежать этого сложно, когда оценка зависит от опыта чтения. Знаете, как первую любовь сравнивают с последующими? Так и я – все антиутопии про вирусы сравниваю с “Постом” . Просто “Пост” у меня был первым. И, несмотря на то, что Глуховский как человек мне сильно не близок, “Пост” у него вышел ужасающий и крышесносный.

Я оценила бы “Станцию одиннадцать” выше, если бы не “Пост” и не “Последнее лето” Милле. Знаю, второе многих разочаровало, но я всегда кряхчу от удовольствия над реминисценциями “Повелителя мух”. В “Станции одиннадцать” есть своя романтика – мрачная атмосферность, сюжетное напряжение, рефлексия, есть в ней даже тонкое – Шекспир, например, тут к месту. Наверное, потому что постапокалиптический мир Сент-Джон Мандел примерно равен позднему средневековью.

Я опущу критику технической стороны вируса. После ковида я, знаете ли, и сама в душе немного вирусолог, поэтому происходящее в романе кажется мне нереалистичным. Но в остальном тут много интересного: актёрская труппа, кочующая по вымершему миру и с кинжалами за поясом играющая Шекспира; безумный пророк, несущий свет вместе с оружием под мышкой; испустившие дух технологии, которые в мире глобальной катастрофы не более чем музейные экспонаты – каменные идолы с острова Пасхи.

Есть в романе и пласт прошлого – мира на грани катастрофы. Зачем он тут? Наверное, чтобы показать, как хрупки наши сытые и защищённые жизни. Но… думаю, эта книга била по мозгам сильнее до пандемии и февраля 2022-го. Потому что сегодня наши жизни уже не так сыты и защищены, а хрупкость их очевидна как никогда ранее. Шок от краха привычного больше не философская абстракция – эта роскошь осталась в скучном 2019-м.

Впрочем, Сент-Джон Мандел намекает, что всё рано или поздно возрождается. Ну и отрадно осознавать, что даже в эпоху Большого Конца, у нас с вами останется самое важное – Пушкин Шекспир.

Телеграм