5

Братья Стругацкие «Град обреченный»
Спойлеры!

После этой книги, после Стругацких, рассуждать – только позориться. Но и молчать не могу, т.к. такого впечатления не припомню за последние лет 10. Сказать, что мне понравилось – ничего не сказать. Это замечательная, совершенная по всем параметрам книга. Во-первых, здесь изумительный язык. Во-вторых, фантастически живые образы, даже тех персонажей, которые встречаются не надолго, как бы мельком.
А уж мысли… сначала – легкая разминка: эксперимент, зашоренность, логика бунта, особенности власти и т.д. А вот последняя глава… у меня там на каждой странице – закладка. Получился настоящий диалог с Авторами: приходит в голову какая-то мысль – и тут же читаю: да, так! Засомневалась в чем-то – разъяснения, да еще и сетование, ну почему ж ты так подумала?! Как будто мысли читают через годы и отвечают: да, так, так. Или это потому, что мысли Авторов созвучны моим, давно, но не отчетливо сформировавшимся?
Конкретнее. Что за Град обречен? Советский Союз? Нет! Т.е., да, и он тоже. Но не только. Какой же это Град? Да любой! Любая цивилизация развивается примерно по одному сценарию. По одним законам. Это поразительно, но это так. И люди не сильно поменялись начиная с Античности, а, скорее всего, и раньше, и до наших дней. Чуть-чуть. До этой книги, давно увлекаясь историей, я все больше убеждалась: под луной удивительно мало новостей. Особенность ли человечества тому причиной или что-то еще, но и цивилизации Америки, и Японии, и Европа и Азия по-сути развивались по одним законам. Остальное - рюшечки. А вот о рюшечках подробнее. Согласно концепции Изи, рюшечки, т.е. культура и поступки и есть главное. То, что остается. Грады, страны, империи, цивилизации неизменно исчезают. Иногда по очевидным причинам, иногда – по неочевидным. Но – исчезают. Это закономерность. На смену приходит другой град, а старый, «на Севере», пустеет, хранит свои секреты. И привлекает таких людей, как Изя. Зачем? Ему любопытно. «Как щенок с интересом все обнюхивает». Им движет любопытство, жажда познания. Он не умеет создать «кирпич для храма», разве что «крохотную песчинку». Но он – хранитель. Я было засомневалась, что под этим вечным Храмом подразумевают Авторы, не религию ли? А что? Вполне достойный вариант. Стругацкие прямо отвечают – нет! И сетуют: ну почему, чуть что – сразу религию вспоминают? А что есть Храм? И додумывать не нужно: прямо так и написано: музыка, литература, архитектура, живопись и поступки. Особенные поступки, если угодно, героические. Это – основной признак, маркер человечества. Это остается. Остальное - тлен. Храм может строить не всякий. Только – особенные люди. Но, не сказать, что это – лучшие люди, прямо приводится: пьяница Хемингуэй, педераст Чайковский (вот тут не соглашусь: ничего не имею против гомосексуалистов), шизофреник и черносотенец Достоевский и др. Но им что-то дано. Вот просто – от рождения. Вопрос избранности уже поднимался в романе раньше, когда Андрей рассуждал, почему Полковник может командовать, а он – нет. И, вроде, должность дана и все полномочия. А – не может. И вся надежда, что подчиненные не поймут этого, не почувствуют его неуверенности в себе, его страха и растерянности.
Люди не равны изначально. И это одновременно здорово, и, вместе с тем постоянно порождает стремление уравнять всех. И – неизбежный провал. Только ущерб для Храма. И снова я хочу подчеркнуть, что СССР здесь ни при чем. Т.е., причем, но не только он. ВСЯ история человечества. Обо всем, хватит уже всюду антисоветчину искать! Почему как только роман в 70-х написан, так сразу – против советской власти?! Как будто вечные, если угодно, философские, вопросы не могли волновать писателей, живших в СССР!
Человек не может без цели. Изя Кацман предлагает хорошую, мирную цель: строить Храм. Или служить ему. Или смотреть и осознавать, что он есть. Равнозначимые функции.

Теперь о других мыслях романа. ГГ Андрей Воронин. Он мне напоминает эдаких комсомольцев-энтузиастов из кино: кепка, тенниска на шнурках, набор фраз вроде «товарищи! Наш ответ Чемберлену…» Короче, см Шуру Балаганова в исполнении Л.Куравлева. Не только его, но и других жителей города вполне устраивает объяснение всего и вся «на то он и Эксперимент». «Разруха!» и не каждый задается вопросом, а что есть, собственно разруха? Что есть Эксперимент, какова его цель и ЕСТЬ ЛИ ОНА ВООБЩЕ?! Организаторы то САМИ ЗНАЮТ, В ЧЕМ ЦЕЛЬ? Или они, как власть Андрея в экспедиции – одна видимость и надувание щек?
Власть. Которая не нужна Вану. Он ее имел. И отказался в пользу подметания улиц и, позже, выращивания сада. И его можно понять: это приятно, делать что-то видимое: было грязно, стало чисто. Было не ухоженно, а теперь – цветы. А что во власти? Перед тобой прогибаются – ты прогибаешься под тем, кто стоит выше. И чем выше ты сам оказываешься, тем больше людей, которые прогибаются перед тобой, но ты перед своими вышестоящими должен прогибаться все сильней и сильней. И что же, это только в СССР Было? Да это и сейчас есть. Везде. И было. И будет. Для кого-то – цель. Окончательная? Или разочарование? Ковры все собрали, от икры тошнит, ушли в прошлое веселые, бесшабашные вечеринки, им на смену пришли чинные приемы с нужными людьми. Тошно. Но нужно. И от этого еще более тошно. Если человек на этом и остановится, то и лучше для него. Нашел цель, пусть такую, и ладушки. Из побочных явлений остается необходимость суеты, боязни заговоров/подсиживаний и необходимость прогибаний. Андрей это прочувствовал. А еще власть подминает. Бродячий Красный дом (кстати! Бродячий! Т.е., он может быть где угодно!) впускает Андрея, а дальше – игра. И он сам не понимает и не замечает, как становится инструментом. Шахматы, фигурки – люди. Извивайся, старайся сохранить жизнь людей. Но все равно: раз ты в Здании, ты в игре.
Андрей прошел стадии не особо задумывающейся веры в Эксперимент (так и вспоминается «а ты не думай, за тебя партия думает!), надуванию щек, а по-сути, мышиной возни во власти. Разочарования в авторитетах. Всю книгу проанализировать невозможно, она совершенно неисчерпаема. Но вот здесь остановлюсь: очень уж ярко. Андрей выступает в Пантеоне перед памятниками. РАЗНООБРАЗНЫМИ памятниками=разнообразными авторитетами. Он начинает ДУМАТЬ. А не просто умирать от восторга или умиления перед знаменитостью и/или авторитетом. Потом вникает в Изину идею Храма. И честно признается, что она пока – не его. Но это – вариант.
Впрочем, многие персонажи нашли себя и без этого. Совершенно замечательный, немыслимо симпатичный Дядя Юра. Крестьянин, соль земли. Земля, хлеб, друзья, семья. И не нужно никуда ходить. Тоже вариант.
Столько еще хочется сказать, но и так простыня получилась. Книга многослойна, красива, изящна и основательна. Ее можно и нужно перечитывать. И с каждым разом удовольствие, я уверена, будет только увеличиваться.