5 ...вот вам правда: жизнь – это катастрофа (с)

Это не книга, это какое-то магическое устройство: открываешь ее – и тебя принудительно телепортируют в шкуру Теодора Декера. Я не знаю, как иначе объяснить это стопроцентное погружение и доскональное проживание его эмоций. Пара страниц – и вот уже не он, а я бегу вприпрыжку по ступенькам музея, пытаясь скрыться от хлынувшего внезапно дождя. Это я дрожащими руками обматываю клейкой лентой свою величайшую ценность – моё_моё_моё_пусть никто не найдет_пусть никто не узнает. Это я еду в междугороднем автобусе, отчаянно надеясь, что нас с Попчиком не высадят на полдороги. Это я замираю напротив клиента за столиком в кафе, лихорадочно просчитывая возможные варианты. Это я мечусь по чужому промозглому городу, не зная – жизнь или смерть, пан или пропал. И вся моя жизнь – этот неуютный город, недружелюбный мир, где мы – то ли припозднившиеся гости, то ли случайные прохожие... чужие, чужие, чужие...и нет в мире ничего, что стало бы якорем, незыблемым островком покоя и благополучия, ведь все: дом, семья, друзья, работа, да даже ты сам – всё это лишь иллюзия, карточный домик, рушащийся от мимолётного дуновения ветерка. И ты, не успевший прийти в норму после одной катастрофы, стремительно движешься к другой, и вот уже вся жизнь – череда катаклизмов, взрывов, смертей и разрушений.

История Тео банальна и страшна. Страшна своей неотвратимостью и безысходностью. После трагической гибели матери он – не слишком благополучный подросток – остается один в огромном и равнодушном мире. В его истории будут все неотъемлемые атрибуты асоциального поведения: кражи, сомнительные друзья, алкоголь, наркотики, опасные авантюры. При чем тут "Щегол"? Парадокс, но именно эта скромная картина, не совсем законно попавшая в руки Тео, станет единственной настоящей вещью, единственным подлинником его жизни, талисманом, удерживающим душу героя от окончательного падения. От "Щегла" тянутся спасительные ниточки-связи, не дающие Тео порвать с жизнью и людьми. Свет, который излучает картина, – это и живое напоминание о матери, и бескорыстная забота Хоби, и мистическое наследие Велти, и загадочная тяга к Пиппе, и даже сумасшедшие авантюры Бориса. На первый взгляд, нет ничего необычного в этой картине, да и в этой книге, в целом. Но стоит присмотреться – всего пара секунд – и уже невозможно отвести взгляд, нет сил оторваться от этой истории, а это, наверное, и есть главный признак шедевра.