3 А мы крепчаем

Замятинское будущее, которое хотят для нас математики, – такой примерно дивный новый мир Хаксли, только у него всё в 3D, а здесь, хоть и геометрически правильное, но плоское и декоративное, как на картинах Малевича и в раннем синематографе (вроде «Метрополиса» Фрица Ланга). С точки зрения языка это свингующий прозаический футуризм с рваной модернистской ритмикой, на который накладывается нехитрая фабула исподволь зарождающегося бунта против концлагерных номерных обозначений, пластиковой каши и секса по талонам. Конец немного предсказуем: главный герой снова любит Старшего Брата. С чем мы его и поздравляем.