4.5

Перед масштабом личности академика, доктора филологических наук, искусствоведа, культуролога Дмитрия Сергеевича Лихачёва преклонялась всегда, ещё с детства, хотя и не читала, за исключением пары-тройки эссе, его работ - ни научных, ни публицистических. При этом восхищалась их огромным количеством и неоценимым вкладом автора в исследование литературы Древней Руси, но и предположить не могла до чтения данной книги, насколько же сурово обошлась с ним судьба...

Таким образом, выбор мною "Воспоминаний" для чтения был неслучаен (о великих людях всегда ведь хочется узнать побольше - какой это всё-таки огромный источник вдохновения!), был полон последующих открытий (заключение в Соловках и страшная правда о блокадном Ленинграде - как же это нелегко мне было читать), стал настоящим проводником в мир исторического прошлого страны, хотя ждала всё же я автобиографического повествования. Однако же Дмитрий Сергеевич, как и подобает, наверное, истинно интеллигентному человеку, до невозможного скромен. Он не любит говорить о себе, о собственных достижениях, успехах и прочем.

Он предпочитает говорить о стране, её порядках и, главное, её людях. Говорить проникновенно, трогательно, с нежностью и любовью. Выписанные им характеры всегда удивительно живые и яркие, даже если человек на страницах его книги удостаивается лишь пары строчек. Сколь велика любовь Дмитрия Лихачева к людям труда, людям порядочным и образованным, добрым и честным, столь же сильна и выказываемая им ненависть, доходящая порою до негодования, к прямо противоположным типажам, а встречаются здесь, как, к сожалению, и в самой жизни, и такие. Начальство тюрьмы, измывающееся над невинно осужденными, либо же негодяи, могущие отобрать продовольственные карточки у одинокого истощённого старика в блокадном городе. Да мало ли подлецов и мерзавцев - у Лихачёва нет для них иных определений. Потеряв человечное (милосердие и порядочность), они словно действительно перестают быть для него людьми. Обличителен и строг тон академика, не пытающегося приукрасить картинку жизни тех лет. Он говорит обо всём предельно искренне, оттого, наверное, так тяжко читать эти несколько сот страниц. Он не будет развлекать читателя досужими байками в целях повеселить вас, приятно провести время... Напротив, он хочет показать правду жизни, давая поводы к размышлениям, призывая никогда не забывать важного. Держать в сердце и душе. Помнить подвиги и предательства.

На его долю действительно выпало много испытаний, хотя казалось бы... Рожденный в 1906-м, он с упоением и гордостью рассказывает о предках и собственном детстве. Жизнь кажется бесконечной, разве может она даровать плохое? Среди предков - почетные жители Петербурга, богатейшие купцы... В детстве, с ранних лет, непременное посещение Мариинки - семья Дмитрия Сергеевича даже квартиру снимала неподалёку. Кшесинская на сцене...

Особый говор семьи, первые кинематографы, рынки, где масло и сыр можно было продегустировать на кончике ножа, церковь, которую юный Дмитрий посещал вместе с семьей Набоковых, но, разумеется, с ними он был не знаком. Пароходы, Волга, ночная жизнь петербургской интеллигенции, Шаляпин в трамвае в приметной синей бекеше, любимые ученики и наставники, будущая профессия маячит перед носом, обещая только счастливое, радужное, воздушное...

И чёрной резкой полосой перечёркивается в одночасье всё - арест 1928-го, крах мечтаний и надежд. Четыре года, полных унижений. Подорванное здоровье, разлука с близкими, разочарование во многом, но не в людях. Даже здесь, за колючей проволокой, он встречает близких по духу, единомышленников, вдохновителей, поэтов, ученых, инженеров, не опустившихся, не сломавшихся вопреки всему. Он скрупулёзно перечисляет фамилии ныне канувших в Лету, стремясь отдать последний долг памяти сгинувших там ни за что. Он следит за их жизнью и после освобождения, разыскивает их следы, встречается со многими из них, пытается помочь по мере сил (какое-то время он работал учёным корректором издательства Академии Наук и способствует изданию чьих-то книг). Люди, всегда только люди - центр его повествований. Он ищет, чему может поучиться у каждого. И нас, кстати, призывает к подобному, говоря о важности выбора себе друзей и знакомых. Выбирайте людей, стоящих выше вас по культурному уровню, тянитесь к ним, тоже старайтесь быть лучше. Он не забывает никого из встреченных им по пути жизни, находя для любого точную характеристику.

Определённой вехой в его жизни стала и тяжёлая болезнь: он едва выжил после сильного внутреннего язвенного кровотечения. Но это, по-моему, лишь усилило его любовь к жизни, его желание выжить любой ценой - ох, как же пригодится ему это умение в годы блокады. Страницы, посвящённые ей, были одним из самого тяжёлого прочитанного в моей жизни. Вымышленные ужасы на экране и в книгах - это одно, реальные, задокументированные - это совсем другое. Читаешь и не можешь отмахнуться, забыв, потому что было, было на самом деле. Для меня эта часть стала настоящим открытием.

Дмитрий Сергеевич, конечно же, о многом умолчал - о многом хотелось бы слышать подробнее, о его работе, к примеру, в Пушкинском Доме. Но я не в обиде. Получила в итоге совсем не то, что ожидала, но не хуже. Получила портрет на фоне эпохи. Пример для подражания, пример выносливости и внутренней силы. После прочтения его "Воспоминаний" очень хочу теперь прочитать и другие его книги - может, там он раскроется лучше? Шучу, конечно же: мне до сих пор интересна эта личность, я до сих пор восхищаюсь подобными людьми - что в книгах, что в жизни. Слушать их можно бесконечно, равно как и читать. Поэтому следующей моей (не знаю, правда, когда именно доберусь) точно будет Дмитрий Лихачев - Письма о добром и прекрасном . Такое тёплое у неё заглавие)