3.5 Самое заветное

Удивительное, на первый взгляд, произведение для женского романа 19 века. Очень много социального, размышлений о судьбе рабочих и хозяев, переживаний за бедных и голодных мира сего. Впечатление обострилось еще и из-за советского издания книги со ссылками на произведения Ленина в комментариях. Тут пригодится "второй взгляд", более внимательный.

Уже в аннотации кроется большая идейная ложь. Почему издатель решил, что Гаскелл ошиблась в названии собственного романа и подлинным героем является Джон Бартон? Какой такой путь он проделал от рабочего до политического лидера? Глупость же. Да он ввязался в революционную деятельность, его характер располагал к этому с первых строк, не удивил. Но рост до руководителя? Нет. Джон Бартон вырос не политически, а морально, как ни банально это звучит. К концу романа он понял, что нельзя убивать, что ко всему можно и нужно идти мирными путями, террор не метод, это против бога и против совести. Поэтому он буквально вымаливает прощение у своего идейного и кровного врага. Более того, тот его и даёт. Не скажу, что это сильная сцена, но она показывает то, что действительно волнует Гаскелл и тот путь, который видит лично она в этой непростой социальной ситуации противостояния бедных и богатых, рабочих и хозяев. Он утопичен. И Гаскелл это сама же и доказывает - кровь проливается и только через кровь (свою родную, сыновью) люди что-то понимают. Возможно понимание без пролития крови? Не знаю. Я даже не уверена, что все одинаково умеют прощать. В этом тоже вижу утопичность идеи Гаскелл.

Чем-то "Мэри Бартон" напомнила роман Толстого - когда мальчики читают про войну, а девочки про мир. Так вот главная героиня книги всё-таки Мэри. Мэри и её чувства. Они не идеально пафосные, как у правильных персонажей нравственных романов. Она ошибается, желает, мечтает, любит, страдает - без лишнего трагизма и надрыва. Но в её характере есть сталь и это не может не нравится. Её честность по отношению к себе и к другим восхищает. Большая смелость нужна для всего, что девушка провернула во второй половине книги. И хотя она периодически заваливалась в обмороки, это было вполне оправданно, если представить вес общественного мнения, которое лежало на её хрупких плечиках.

Оттеняет Мэри еще одна сильная женщина - её подруга Маргарет. Её история более сказочная. Не в смысле милоты и волшебства (такого там нет), но, скорее, как противовес реализму исторического фона и земной натуре Мэри. У Маргарет дар голоса, слепота, необычный ученый дедушка, доброта, мягкость и внутренний свет. Фея нищих и несчастных. Ей удается сохранить чистоту в трущобах. С одной стороны Маргарет, с другой противная сводница-швея Салли, посередине Мэри - три женских образа из низов.

Мужские персонажи мне не особо понравились. Разве что веселый морячок Уилл хорош, бойкий, остроумный, отзывчивый. Революционеров-бомбистов я не особо жалую, так что Джон Бартон - мимо меня. Молодец, что раскаялся, но я люблю, когда сначала думают, потом делают. А не наоборот. Джем... Он, конечно, кругом положительный и разумный и чудесный... Но когда он в истерике начал рассказывать Мэри, как он из-за неё станет убийцей, вором, подлецом и опустится на самое дно, я слегка растерялась.

Но запомни: когда все будут плохо отзываться обо мне, ты не смей меня осуждать, потому что я стану таким из-за твоего жестокосердия.

Не приемлю таких разговоров. Ладно бы, поплакал да извинился, но нет, ушёл с этими словами из её жизни. Даже жаль, что временно. Представляю, что он наговорит, когда она ему борщ не так приготовит или дорогую шляпку на трудовые деньги купит.

Кстати, про покупки у Гаскелл очаровательная фраза мелькнула:

И Мэри стремглав помчалась выполнять то, что для девочки тринадцати лет, жаждущей самостоятельности, было самой интересной частью поручения, – помчалась тратить деньги.

Вот она - мечта заветная в 13 самостоятельных лет. А не любовь там всякая.

Это первый роман, который написала Гаскелл, он... серьёзный. В нём мне не хватило лёгкости и наблюдательного юмора, которые покорили меня в "Крэнфорде". В последней части романа многовато христианской морали; я предпочитаю, чтобы человеческое не подменялось религиозным. Но в целом мне понравилась эта любовно-социальная история; понравились прямота и честность голоса Элизабет Гаскелл.