2.5

Собрание сочинений пафосного бреда с вкраплениями Чонкина на минималках.
Первая половина книги читалась долго и нудно - мешанина пафоса и бравады в упаковке псевдо-патриотических лозунгов. Вокруг пока нет настоящей войны, долго и нудно автор нас знакомит с основными героями: скопидомом-снабженцем, местной "лоттой", военным начальством разного уровня самовлюбленности и недалекости, а также с группой их подначальных рядовых. Воинство куда-то постоянно идет, тащит на себе весь скарб и пулеметы, голодает, давит вшей и выслушивает "взбадривающие" речи командира-скорее "парторга".
Солдат в оцепенении после арт-обстрела, на его глазах убит командир, в горле комок, руки не слушаются, и что же спасает? что приводит в боеготовность? мысль о репутации части! возможность для Финляндии взять реванш! вот прямо так пафосно....
И тут же, после воодушевленной атаки, следующий перл автора (или переводчика?):

Светлые волосы развевались над сияющим лицом, фуражку он засунул за пояс. Казалось, это переполнявшее его чувство вернувшейся веры в себя требовало, чтобы он был без головного убора: фуражка могла бы приглушить шум атаки, неслышно для других звучавшей у него в ушах.

это точно не романтическая баллада? это боль и грязь войны? это точно анти-военная литература?
Пафосный "патриот" "прорабатывает" своими воззваниями не только своих подчиненных солдат, примерно такое же он строчит родителям.

В письме домой отцу и матери он писал:
…Я горжусь своей миссией. Я теперь окончательно решил стать офицером. Всякая другая профессия кажется мне в нынешнее время бессмысленной. Скоро мы опять увидим Карелию свободной. Из пропасти глубочайшего отчаяния Финляндия поднимется к новому величию. Сегодня я многое испытал за краткие минуты. И сегодня наконец понял, что моя жизнь принадлежит не мне, а Финляндии. И это не пустые фразы; я знаю, что мне будет нелегко, но я вижу перед собой прямой и ясный путь и пойду по нему, чего бы мне это ни стоило. С сегодняшнего дня я в неоплатном долгу у одного капитана, который научил меня идти до конца с поднятой головой. Он подал пример, следовать которому мы все обязаны. После боевого крещения не говорят громких слов, но, как я уже сказал, я теперь знаю, что мне делать, и уже это прекрасно…

И при этом он вполне отдает себе отчет в собственном лицемерии.

Иногда Карилуото спрашивал себя: что дает ему моральное право гнать других на смерть? Глумиться и издеваться над ними, спекулировать на их мужестве и чести, если они не повинуются приказу?

Зато понятно почему автора издавали в СССР. С каким восторгом он описывает самоотверженную Веру, убежденную коммунистку, учительницу, "спортсменку-комсомолку-и все по-списку". От ее учтивости и достоинства робели пьяные финские солдаты!

С завоевателями она держалась учтиво, но с достоинством, может быть, потому, что была убежденной коммунисткой, но скорее всего оттого, что сознавала свое духовное превосходство над этими тремя солдатами.

С середины книги пошло чуть лучше, тут начались боевые действия, но тоже своеобразно описанные. Постоянно возникает вопрос, а автор-финн вообще-то за кого? он сомнительный "патриот" и даже не понять какой страны.
Примеры укрепления боевого духа обескураживают, но не выглядят придуманными.

Это ведь для укрепления их боевого духа расстреляли двоих солдат у бани в соседней деревне. Было бы просто удивительно, если бы такая мера не возымела успеха.

У солдата есть комплекс неполноценности по отношению к офицеру, поэтому солдат надо направлять на такие дела, свершая которые они могли бы почувствовать себя в чем-то равными командирам.

Очень сильно спасает книгу а-ля-Чонкинские приключения, солдатская смекалка, взаимоотношения между бойцами, с командирами, отношение к дисциплине, практичности и тупому "щелканью каблуками", человечности и смерти.

какая все же скверная штука — война. Голод, холод, страх, усталость, и к тому же одолевают вши.