4 "От человека-государства к городу-государству"

Интересная книга для людей, уже имеющих представление о древнегреческой истории. В отличие от книг Зайцева, Кессиди, Кузищина, тут есть порог вхождения. Но он не очень высокий. Иногда Петров приводит простейшие параллели (4 раза нечто сравнивается с футбольной командой). И все-таки культурфилософская мысль Петрова слишком оригинальна (спорна), чтобы начинать с нее знакомство с Античностью:

Становление палубного принципа, творчества по слову, отчуждение воли и навыка, а также и становление новой области договорных отношений — все это раскрепощает силы, связанные прежде в олимпийском ритуале.

Из наиболее любопытного отмечу описание спартанских законов и нравов:

слежка и донос превратились со времен Ликурга в вид национального спорта, который не только входил в воспитательную программу спартанца, психологически ориентируя его на нетерпимое отношение к любым отклонениям от буквы закона, но и всю жизнь держал спартанца под неусыпным надзором сограждан <...> "Эфоры выбирают из людей, достигших зрелости, трех человек, которых называют гиппогретами. Каждый из них подбирает себе 100 человек, разъясняя всем, по каким причинам он предпочитает одних и отвергает других. Те, кто не попали в число избранных, враждуют с теми, кто их отверг, и с теми, кого выбрали вместо их. Они подстерегают друг друга, чтобы захватить соперника за совершением поступка, который считается предосудительным. Так возникает это соперничество, угодное богам, возбуждающее гражданские чувства в людях: каждому становится ясно, что следует делать человеку" (Лакедемонская политая, 4, 2-5)".

Добивался Ликург и другого, того примерно, чего добиваются голодом владельцы «злой собаки», поэтому он разрешал воспитанникам воровать: «Ведь ясно, что готовящемуся к краже приходится ночью бодрствовать, а днем обманывать и подстерегать. Тот, кто намеревается что-либо украсть, должен также позаботиться о том, чтобы поставить дозорных» (Ксенофонт. Лакедемонская политая, 2, 7). А чтобы этот полезный навык сочетался с хитростью и изворотливостью, «Ликург одобрял воровство, но назначал попавшемуся жестокую порку». Педагогическая мудрость Ликурга проявлялась, по Ксенофонту, и в том, что мальчики никогда не оставались без надзора. Любой присутствующий имел право приказать им все, что найдет нужным, и наказывать их.