3 Игрушка для взрослых девочек

Велик пантеон кровожадных богов, мстительных призраков и духов, злых сущностей, которые населяют фильмы и книги ужасов. Классические вампиры, оборотни, жуткие монстры, полтергейсты, привидения, разбуженные древние боги - кем только не было представлено Зло. Частенько и сам властитель тьмы и повелитель ада собственной персоной наводил шороха в жизни героев. Писатели и режиссёры напрягают воображение, помещая проклятия в картины, книги, манускрипты, дома, в конце концов. Но есть и еще один образ, без которого невозможно представить жанр ужасов: кукла. Сколько бы ни проходило времени, а она не сдаёт своих позиций. Наверное, всё дело в том, что кукла способна объединять в себе оба мира – одушевленный и неодушевлённый. С одной стороны – это предмет, игрушка, часть декора, а с другой – человеческий образ, подчас выполненный с таким мастерством, что, кажется, еще чуть-чуть и маленькая головка повернётся, длинные ресницы прикроют глаза, вспыхнувшие вдруг живыми искорками. Ну, начнёт книга двигаться, или телевизор включаться сам по себе, да, это жутко, странно, но, согласитесь, в ожившей кукле есть что-то более глубинное, более пугающее именно благодаря её сходству с человеком. Кажется, что она способна обладать собственной волей, характером и душой.

Время от времени мне нравится читать страшные истории про кукол. Есть в них что-то будоражащее, по-настоящему мистическое. Именно поэтому не смогла пройти мимо завлекательной обложки романа “Лилит. Злое сердце куклы” за авторством незнакомого мне писателя Артура Гедеона. По аннотации легко можно представить себе, чего ожидать от истории. Однако она оказалась не так проста…

За высокой кованой оградой раскинулся прекрасный парк, наполненный переливчатым звуком фонтанов и кустами, подстриженными в форме разнообразных животных. Гравиевая дорожка ведет к шикарному особняку, где огромная хрустальная люстра освещает просторный холл, пролёты широких лестниц ведут на верхние этажи, где горничная убирает многочисленные комнаты. Всё есть у успешного предпринимателя Павла Константиновича Оскомина, нет только мира в семье да здоровья у его ненаглядной дочери Женечки. После страшной аварии, когда за рулем был сам Оскомин, Женя потеряла способность ходить. А тут еще отношения с мачехой, красавицей Зоей, никак не складываются. Вот и старается отец во всем угодить дочке, выполнить все её желания, особенно на день рождения. На этот раз он превзошел сам себя: счастливый случай привел его в местный театр “Лукоморье”, где проходила выставка кукол известного мастера, художника-декоратора Саввы Андроновича Беспалова. Увидев его работы, Оскомин решил заказать дочери куклу. Мастер, талантливый кукольник не подвел: в короткий срок создал рыжеволосую зеленоглазую красавицу. Женя глаз не могла оторвать от восхитительной куклы: она казалась живой! Лукавый изумрудный огонёк так и плясал в ярких глазах, всполохи света переливались в медных прядях, улыбка светилась на гладком нежном личике. Женечке нужно только всмотреться в эти такие живые глаза, прислушаться хорошенько, чтобы услышать легкий шепот. Кукле нужно имя. И Женя его знает, уже знает. Ну, же! Назови!

Казалось бы, сейчас начнётся избитая история про таинственную куклу, которая пугает всех в доме. Женя начнёт замечать за ней странности вроде повернутой головы, взгляда, нахождения в неожиданных местах. А вот и нет! Кстати, на непростой сюжет намекает чудесный пролог в духе страшных историй 90х годов вроде “Загадки старого кладбища”: речка Лиховая, за речкой небольшое село Зырино, в селе том – самый крайний дом, деревенские дом этот обходят стороной и говорить о нём не любят… Так и чувствуется эта дрожь, которая невольно пробегает по телу, когда в детстве часто можно было услышать подобные истории, рассказываемые непременно так, чтобы у слушателя не возникло сомнений – быль.

Потирая руки в предвкушении, я поплотнее закуталась в теплый плед и подсела поближе к абажуру, чтобы читать страшную историю по всем правилам. И вот две главы позади, чуть меньше трети книги, и тут: “Андрюха, у нас труп! Возможно криминал. По коням!” Только в нашем случае – три трупа, а в остальном всё верно, даже имя следователя и то совпало. И вот уже обволакивающая мистическая атмосфера тайны и сладкой жути резко меняет курс с “Загадки старого кладбища” на серию “Черная кошка” (была такая книжная серия “крутых” детективов в 90-е). Кукла всё еще пытается пугать, сидя возле жертвы, но до неё ли, когда тут спортивный подтянутый следователь спасает из грязных похотливых лап врача красотку-медсестру? И роман-то какой завязывается! Следак Андрей Крымов уже голову потерял, а сестричка Лика только хвостиком махнула.

И вот ведь какой фокус, с одной стороны – кукла, порабощающая сознание своих владелиц, семейные тайны, старые проклятия, заклинания и обряды, в общем-то, довольно предсказуемо, клише на клише; с другой стороны – труп в номере приморского отеля, олигархи, яхты, шампанское, переливчатое ультрамини на обольстительном теле красотки, от которой сходят с ума мужчины, пистолеты с глушителем, так и ждёшь, когда сюжет канет в беспросветную чернуху. Кажется, да ну, что из этого может получился? Треш какой-то. А получается! Наверное, это тот самый случай, когда минус на минус в итоге даёт плюс. Во-первых, пишет автор легко и слог у него очень даже неплохой. Пусть и звучит несколько вторично, напоминая местами те самые произведения Атеева. Во-вторых, сюжет очень динамичный, никаких провисаний, из-за чего читается книга быстро и с интересом. Даже забавно иногда. В-третьих, мне понравились связки, подводки: хорошо, что автор обошелся без космогонического Зла в мировых масштабах, всё было скорее камерно, таинственно, с загадками внутри одной семьи. Приятно читать про славянскую мифологию, вполне обоснованно вплетенную в историю. А описания некоторых персонажей, вернее их жизненного пути, действительно подчас вызывали улыбку: так и чувствовался криминальный душок “Бригады” или “Бандитского Петербурга”. В-третьих, в книге есть даже любовная линия, несколько… эксцентричная, но есть. Хотя я бы отнесла эту часть сюжета скорее к минусам, так как не очень понятно, где там была, собственно, любовь. Герои встретились в момент, когда злобно-распущенное влияние куклы уже работало над жертвой, и таким образом возникает вопрос: было ли со стороны следователя это настоящее чувство к скромной милой девушке или его привлекла уже порочная, открыто-сексуальная, ненасытная и страстная Лилит? А ведь его любовь – это один из движущих сюжет рычагов. То же можно сказать и о Лике: она встретила Крымова, когда частично уже была не собой. Так что спорно, очень спорно…

А вот что в книге было действительно плохо, так это редактура. Очень грустно, что мы уже привыкаем к опечаткам и ошибкам, которые частенько встречаются в текстах. Однако в “Лилит” другая проблема – имена героев. Постоянно перевираются отчества: Матвеевна через пару страниц становится Марковной, Константинович – неожиданно Дмитриевичем, Иван Иванович – внезапно Сан Санычем, а Любочку Селезнёву вдруг называют Верочкой. Бедный читатель вынужден пролистывать страницы, разбираться, полагая, что запутался в персонажах. Хотя оставим это на совести издателей, а вот что по книге в целом.

Я долго колебалась с оценкой, поскольку книга получилась неплохая, её интересно читать, история нескучная, пусть и живёт где-то на стыке жанров, в принципе, это скорее плюс, добавляет разноплановости. Конечно, сложно представить, что “Лилит” захочется прочитать второй раз, так как многое угадывается уже с первого прочтения, но в целом у Гедеона получилось забористо, энергично, мистико-криминально, о, как! Возлагала надежды на финал, очень хотелось чего-то неожиданного, но вот тут как раз автор впал даже не в классическое, а в шаблонно-предсказуемое клише, которое читатель с кислой миной разочарования способен разглядеть уже до эпилога. И думается, как это так, следак, такой крутой, умный полицейский, который до всего додумался, всё разглядел, даже поверил в невероятное, как же так, самое-то важное спустил на тормозах? Или нас ждёт продолжение? Что-то мне подсказывает, что ждёт, что Лилит еще поиграет в опасность, соблазняя и подчиняя своей воле новых и новых взрослых девочек, которые, видимо, не доиграли в куклы в детстве.