5 "Ты сам однажды выбрал этот путь и должен идти"

После биографии Клеопатры самое то прочитать роман о "выскочке, мальчишке, бледной немочи и двуличной сволочи" Октавиане. Роман немного необычный - в письмах, и воспринимается трудновато: так много имен, событий и так все запутанно. Но книга потрясающая.

Цезарь знал, на кого оставлять эту непомерную ношу - Рим, что его внучатый племянник способен изменить мир... Октавий казался "внешне слишком хрупким, чтобы противостоять ударам судьбы, нрава слишком мягкого, чтобы неуклонно идти к поставленной цели, и с голосом слишком тихим, чтобы изрекать суровые истины, как оно пристало настоящему вождю." Казался... Очень скоро, в 19 лет, этот симпатичный юноша скажет: "Не называй меня "мой дорогой мальчик". Я сын Юлия Цезаря и римский консул." И его послушают и послушаются. Все... Он что-то тогда, в борьбе за жизнь и власть, убил в себе, стальной взгляд и непроницаемое лицо просто так не появляются. И он это знал. "Возможно, мы все умерли еще тогда, в молодости", - через много лет скажет Октавий Цезарь Август, властитель мира, император и бог.
Но за этой холодной безжалостной маской скрывался обычный человек. Очень ироничный, улыбчивый, увлекающийся. Умеющий дружить и любить. Суровый воин Агриппа и сибаритствующий Меценат, друзья с ранней юности, будут рядом с ним на протяжении всей жизни. Октавию будет больно от предательства запутавшегося жизнерадостного Сальвидиена. А над смертью Вергилия император плакал... Кстати, если в книгах о Клеопатре Октавия обязательно как-нибудь пнут, то в этом романе сам он отзывается о царице Египта так: "Она была великой правительницей, и любила свою страну так же сильно, как мы, римляне, любим свою." В сердце Октавия на первом месте всегда был Рим, после - дочь Юлия. Ливия, жена-"республиканка", была красива и честолюбива, и первое время между ними была любовь. Ливия активно продвигала сына от своего первого брака, Тиберия, а император его терпеть не мог. Со временем отношения супругов испортились, хотя они всегда оставались вежливы и дружелюбны друг с другом. Но даже властитель мира (Октавий, естественно, себя таковым не считал, очень здраво оценивая и себя, и всех вокруг) нуждается в душевном тепле, которое он находил у Теренции.
Юлия, конечно, очень ранила отцовские чувства. Дочь императора была прекрасно образованной, обаятельной, но взбалмошной и капризной. Она была такой же сильной и страстной, как и Октавий, но если императора выдавали только глаза, то Юлия не считала нужным усмирять свои желания. Она не хотела служить и подчинить себя Риму (что по-человечески понять можно), Юлии нравилось играть в богиню на земле. Октавий долго закрывал глаза на выходки дочери. Но когда она сошлась с Юлом Антонием (сыном того самого Антония) и с дуру оказалась втянута в заговор, императору пришлось осудить Юлию на ссылку, чтобы ее не казнили по обвинению в измене против римского государства.
Октавий мне снился (да, со мной такое случается). Удивительно, он прожил 76 лет, но я его вижу совершенным мальчишкой. И мне становилось холодно и грустно, когда я представляла, как ему одиноко на вершине власти. Но зато Октавий Цезарь Август изменил мир: "ты сам однажды выбрал этот путь и должен идти".