4.5 Ленин с нами

Я думал о многом, я думал о разном,
Смоля папироской во мгле.
Я ехал в вагоне по самой прекрасной,
По самой прекрасной земле.
"Любэ"

Курение в поезде теперь под запретом, лирическому герою Николая Расторгуева пришлось бы заплатить солидный штраф, приди ему блажь любоваться родиной в клубах никотинового дыма. Впрочем, Булат Ханов наверняка не слышал песни, которую я вынесла в эпиграф, он из поколения Z, родился примерно тогда, когда вышел альбом "Зона Любэ". Как причудливо тасуется колода: латинская литера, пару лет назад обозначавшая поколение после миллениалов, сегодня про другое; зоной "Любэ" стала более-менее вся страна; курить в общественных пространствах теперь нельзя. И это правильно. Мы за здоровый образ жизни.

Герои "Аптечки номер 4" едут по самой прекрасной земле не в вагоне, хотя порой случается скромная радость пригородной электрички. Но в основном автостопом с рюкзаками за спиной, они тоже за здоровый образ жизни. Хотя главным образом по причине отсутствия денег. А чего тогда поперлись, дома надо сидеть, когда так. Или работать шли бы. Тоже верно, но есть у них резон, а кроме того - реализуют право, декларированное ст. 27 Конституции Российской Федерации: каждый имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, свободно выезжать за пределы Российской Федерации.

Хотя все не так однозначно. Действие повести разворачивается в недалеком будущем. может какие-то поправки внесли или вовсе поменяли Основной Закон. Но на этот счет ничего не говорится и двое молодых людей выдвигаются не особо шифруясь, хотя и не афишируя цели поездки. Безымянный студент журфака, с самого начала принявший роль ведомого, и решительная девушка Зарема (нет, этническая русская, папа у нее был идейный, назвал дочь именем, которое расшифровывается как "За Революцию и май!" По поводу революции и Ленина - готовьтесь, их будет много, автор марксист и ленинский апологет, потому классический роуд-муви густо подкрашен кумачом красных революционных шароваров.

На самом деле, "Аптечка номер 4" лучшее из всего, что я читала у Ханова, а читала примерно все. Узнаваемый хановский стиль со сквозными мотивами: политпросвет, асексуальность, слабость к миксованому алкоголю - здесь словно бы подсушен. У книги хорошая динамика, а многообразие типажей, встреченных не-парой героев позволяет увидеть разную Россию.

Драматизмом, восходящим к "Преступлению и наказанию", повесть продолжает традиции Золотого века великой русской литературы.

Book Addict Читаем с Майей