Больше рецензий
28 января 2024 г. 23:58
150
5 "Бритва – оружие пролетариата" и другие перипетии
Рецензия…Через несколько минут до нас донесся вопль ужаса, громкие голоса, затем раздались рыдания — язык, понятный всем. Был в Миссии еще один звук, насыщавший мою кровь адреналином, — торопливый пронзительный скрип главных ворот, открываемых Гебре. Этот звук всегда означал: стряслось нечто экстренное. Детство в Миссии дало нам уроки гибкости, силы духа и хрупкости жизни.
"Рассечение Стоуна" - великолепная книга, входящая, несомненно, в собрание лучшей мировой литературы. Я бы сказала, что это микс сериала "Доктор Хаус" и "Войны и мира" Толстого (впрочем, можно подобрать и другие аналогии). Только вместо заснеженной России экзотическими декорациями для западного читателя служит горы и холмы Эфиопии, славной древностью...
...африканского царствующего дома, ведущего свою родословную от царицы Савской и царя Соломона. По сравнению с ним Виндзоры или Романовы были просто выскочками.
Эфиопии с ее буйной субэкваториальной растительностью, жаркими политическими страстями и революционерами в шортах и сандалиях. А вместо мрачного британца - обаятельные, чудаковатые и мудрые доктора-индусы, трудящиеся в христианской миссии. Пальпировать, резать и диагностировать в романе будут много и с удовольствием.
Выучить язык медицины значило овладеть новым оружием. Это была чистая, благородная сторона жизни, без тайн и обмана. <…> Вручая мне стетоскоп, Гхош как бы говорил: Мэрион, будь самим собой. Все отлично. Он открыл передо мной мир, пусть не тайный, но сокровенный. Без проводника тут было не обойтись. Надо знать, что ты ищешь, но вместе с тем и как искать. Надо совершить над собой некоторое усилие. Но если в тебе теплится интерес к другим людям, к их благополучию, если ты вошел в эту дверь, происходит странная штука: свои собственные злоключения ты оставляешь у порога. И это быстро переходит в привычку.
И еще, конечно же, "Рассечение Стоуна" - это роман о первой любви.
Книга не лишена той прагматичной американской увлекательности, когда правильные лекала рождают в читателе заранее прогнозируемые эмоции. Но стоит ли хорошего рассказчика упрекать в том, что он умеет рассказывать? Тем более что рассказ наполнен его личными знаниями и воспоминаниями: будущий доктор медицины Абрахам Вергезе родился в семье индийских учителей, работающих в Эфиопии, вырос в Адис-Абебе...
В центре сюжета - два близнеца, появившиеся на свет в миссии, Мэрион и Шива. От лица одного из них, Мэриона, и ведется повествование. И здесь необходимо отметить один недостаток романа.
Дело в том, что образ Шивы мне показался неполным. Как и образ доктора Стоуна, кстати. Что происходит после бесспорно красивого возвращения последнего в сюжет? Он садится и рассказывает историю о том, как стал доктором. Сама по себе история сильная, трогательная. Вот только весь роман - история о том, как главный герой стал доктором. И по сравнению с этой большой историей небольшая история Стоуна несколько теряется. Как если бы у нас была банка кофе, а к ней шла бы фирменная ложечка в комплекте. Во-вторых, никакой вау-разгадки великой тайны она из себя не представляет. Пришлось ждать несколько сотен страниц - а она с тем же успехом могла прозвучать при самой первой встречи Стоуна с сестрой Мэри, ничего от того не поменялось бы. Но это так, мелкие придирки.
А вот с Шивой у меня не заладилось в большей степени. Мэрион не устает нам напоминать, насколько же братья близки друг другу. Но близости между ними я не увидела. Как только их извлекли из утробы и рассекли - все, это чуждые друг другу организмы. Потому что там, где сердца должны биться в унисон и в едином ритме волнуются вдох и выдох, - один дышит, а другой нет. Пара эпизодов согласованных действий погоды не делают. Шива для меня так и остался не близнецом, а доппельгангером Мэриона. Хорошо, будем считать, что "красота в глазах смотрящего", и близость, о которой твердит Мэрион, лишь самообман. Но и в этом случае мне не хватило в образе красок. Шива как бы не человек, а табуретка, о которую главный герой все время спотыкается. В результате в апофеозе сюжета (или, как бы сказал Шива, когда наступает эмиссионная фаза), когда Мэрион лежит за кулисами и на авансцене остается лишь его брат, я не чувствую ничего. К тому же написаны эти главы не очень удачно: то герои начинают толкать пафосные речи, как будто они политики перед камерой, то высасываются из пальца странные сюжетные кульбиты вроде "да, надо провести высокотехнологичную операцию, но я обещал пациенту, что он лежать он будет в этой дыре" и т. д.
Ах да, еще после виртуозного жонглирования героями и локациями, которое прежде демонстрировал автор, в последних главах то вдруг кусочек истории вылезет, которую раньше уже рассказали, то непонятки с фразой про "слова поддержки" (в начале ее приписывали Стоуну, а в конце уже называют овеянной веками).
В общем, для меня книга разделилась на две части - большую, классную, и другую, значительно меньше, которая "поплыла". Поскольку проглотила я ее целиком, оценку снижать не буду)) Раз я ее с таким увлечением читала, снижать балл - значит погрешить против истины.
Что еще можно добавить?
Во-первых, любопытно было познакомиться с возможной родиной прадеда Александра Пушкина. В автобиографии Абрам Петрович Ганнибал упоминает город Лагон. Современные исследователи единого мнения насчет африканской топонимии не имеют, но есть версия, что это на границе Эритреи и Эфиопии. Почему бы и нет? Мне кажется, даже есть что-то общее во внешности Александра Пушкина и последнего императора Эфиопии Хайле Селассие I.
А во-вторых, теперь горю желанием прочитать другой мировой медицинский бестселлер - "Сердце хирурга" нашего великого Федора Углова (не знаю, есть ли еще в истории мировой хирургии человек, который оперировал до 100 лет!). Говорят, книга шикарная. А то я раньше медицинской тематики побаивалась))
Рецензия написана в ходе игры KillWish
