4

Временами раздражала вопиющая субъективность, но, в конце концов, автор сам сказал, что его книга — не научное исследование, а признание в любви к языку. Что ж, тогда субъективность вполне понятна и даже простительна. Размышления о родстве русских слов между собой и их скрытом значении порой удивляли и казались интересными, и несмотря на то, что многие из них совершенно не научны, не возникает отторжения, как, например, от «мудростей» Задорнова — здесь автор подаёт это как ощущения и впечатления от языка, а не непреложную истину. Единственное, что действительно не понравилось в книге — это постоянное упорствование на тему того, что русский народ — избранный. Даже если такая идея и имеет право на существование, аргументы в её пользу были поданы совершенно неубедительные...