3 Но короткие дороги тем и отличаются от длинных, что на них взимают плату за проезд. И на тёмных дорогах очень любят объявлять цену в конце пути.

Данный текст допустим для сил Света.
Ночной Дозор
Данный текст допустим для сил Тьмы.
Дневной Дозор

Все из-за «Дневного Дозора»! Лишь эта часть цикла получила от меня высокую оценку и именно из-за нее я упорно продолжаю возвращаться к истории ненавистного светлого мага Антона Городецкого… Ладно, сознаюсь, еще, самую малость, из-за обложек, уж очень художник постарался, создавая титульные иллюстрации для первых трех книг.
Увы, «Последний Дозор» оказался не таким уж и последним. Он, как изрядно подзадержавшийся на сцене певец, давным-давно утративший голос и былую славу, но не расставшийся с дурной привычкой перекусывать любого, кто попытается сорвать со стенда выцветшую афишу, зазывающую на его безнадежно устаревшее выступление. Четвертая книга из шести существующих, на которых писатель может остановиться, а может и нет. Мне она не слишком понравилась, но я все еще готова продолжить чтение цикла, вдруг автор приберегал все самое интересное для яркого, запоминающегося финала. И хоть я в это почти не верю, будет действительно жаль остановиться за шаг до предполагаемой разгадки всего сумеречно-дозорного смысла.

Так чем же не угодил «Туристический Дозор» и почему я по-прежнему недолюбливаю главного героя? Причин сразу несколько.
Во-первых, я была крайне неприятно удивлена качеством и количеством «заимствований». Раньше Сергей Лукьяненко забрасывал читателя текстами песен разных групп. Все это обыгрывалось удачно подобранными минутками-передышками, когда все у героя вот-вот полетит под откос, а он, вместо того чтобы биться в истерике, нажимал на кнопку воспроизведения и внимал импровизированному музыкальному пророчеству, или просто слушал и начинал понимать, что же происходит вокруг. Атмосферное решение… было. В четвертой части выбор песен стал менее тщательным, волшебство подходящего момента поистрепалось, а новое заимствование и перебор с отсылками к фильмам, книгам и всему, что попадается под руку, откровенно утомило. Замок Дракулы, а в нем Мерлин и все очень любят вспоминать Гарри Поттера, а еще Властелин колец. На фоне такого разнообразия Дозоры совсем меркнут и превращаются во что-то вторичное.

Венец Всего здесь скрыт. Всего лишь шаг остался.
Но он – наследие для сильных или умных,
Получишь все и ничего, когда достать его сумеешь.
Иди вперед, коль ты силен, как я; иди назад, коль ты, как я, умен.
Начало и конец, глава и хвост, все слито воедино
В Венце Всего. Так жизнь и смерть неразделимы.

Во-вторых, окончательно рушатся ранее заявленные правила взаимодействия сил света и сил тьмы. Разрешения на воздействия разлетаются, как бумажные птички, а иногда и вовсе не требуются. Делай что хочешь, где хочешь и как хочешь. А если и этого покажется мало, просто загляни в Самаркандский дозор, там очень весело и полосато, и главное так удачно подчеркивает наплевательское отношение автора к первоначальным константам, им же придуманного мира, что просто плакать хочется.
В-третьих, с прискорбием сообщаю, что это уже не фэнтези с элементами боевика, а боевик с элементами фэнтези, причем боевик малобюджетный и крайне низкопробный. Особенно сильно не понравилась сцена с дэвом. Это было нелепо и откровенно мерзко! Да и в целом интересными и оправданными стычки в книге не назовешь. Массовка, массовка, рефлексия Городецкого, бах, бум, трагическая минутка безразличия, бах, бум, пофилософствовали, все, финал… И все это завязано не на магии, а на технологиях, которыми книгу сначала просто расшатали, а под конец и вовсе испортили.
Единственным, что еще хоть как-то смотрелось, стала идея седьмого уровня и та короткая сцена, что предшествовала его разгадке. Ставка на ностальгию сыграла, пожалуй, единственная за всю книгу. Плюс, следует отметить момент противостояния с владельцем гостиницы, это тоже было неплохо. На этом, пожалуй, все.

Я смотрел на нее и улыбался. Может быть, мне удастся ее научить, что нужно опасаться простых решений и коротких дорог?
– Обязательно, – сказал я. – Ну неужели ты подумала, что это был последний дозор?