4 Жизнь темна и полна ужасов

«Есть проклятое место. Настолько плохое, что даже Бог туда не заглядывает...Там темно, грустно. Только люди об этом не знают. Думают, найдут что-то, какое-то солнышко. Один хотел бы женщин. Другой денег. Третий еще что-то, и каждый - прыг через рога, а рога острые, и даже если получится, догонят, достанут. Всегда будешь чувствовать их позади себя. Прикажут тебе вернуться. О да, каждый возвращается. За добавкой или за смертью».

Летней ночью перед отъездом из родного города, душного и унылого Рыкусмыку, пятеро друзей смело шагают в то самое проклятое место с желаниями наготове. Сбудется ли загаданное, мы узнаем лишь к финалу романа.

Скажу сразу, мистический сюжет в «Счастливой земле» - мрачный готический фасад, за которым по мере продвижения вглубь обнаруживаются и роман поколения, и размышление о судьбах родины (Польши, разумеется), и жуткая философская притча (кстати, Лукаш заканчивал философский).

В общем, наш хоррор как будто и не хоррор вовсе, а вполне себе серьезная проза про ослепленных желаниями, стилистически и языково не уступающая иным интеллектуальным романам.

Обводя свой текст жанровой рамкой, Орбитовский, конечно, хитрит, но не обманывает. Все обещания, данные на старте, он выполнит. Пусть в романе не так много ужаса потустороннего, зато в наличии ужас бытия. Да и разного рода хтонью текст обеспечен в полной мере: страшные средневековые легенды, внезапные помешательства, мертвые младенцы.

Правда, с лёту разобраться, насколько все эти штуки имеют отношение к сверхъестественному, непросто. Мистическую линию автор доверяет рассказчику, в надежности которого возникают серьезные сомнения. Шимек с детства слышит то, чего не слышат остальные, и женат на городской сумасшедшей. И вот таких трюков Орбитовский припас для нас немало.

В общем, мне все (или почти все) понравилось. Смело рекомендую. Однако, предупрежу, что при всех достоинствах роман беспроссветный и давящий. Вытащить из него хоть щепотку оптимизма вряд ли удастся.

«Жизнь темна и полна ужасов. Да и вы тоже!», - как будто говорит нам писатель. Говорит не то с сочувствием, не то с горечью, не то с презрением.