3 Переполох на тихой пристани

Двоякое ощущение осталось от пьесы.

Жанр можно определить, скорее, как фарс, по крайней мере точно что-то комедийное.

Джон Арден, современный английский драматург, рассуждает на социально острую тему старости. Сюжет таков: в пансионе «Тихая пристань» под тщательным надзором доктора Эхинокука проживают пятеро постояльцев. На государственные и частные пожертвования он в своем кабинете занимается изобретением средства, способного в один миг омолодить организм. Эта работа подходит к концу, и доктор готов на глазах у учредителей испытать его на пациентах. В ежедневной рутине к своим подопечным доктор относится обезличено, как к рабочему материалу:

Общее состояние, для ее возраста, весьма обнадеживающее. Отмечается некоторое нарушение в работе конденсаторов, колосники для песка требуют периодической прочистки, но в целом процесс совершается нормально.

Доктор показался не очень умным, на это указывает его отзыв о своем деле, об изобретении, над которым работает:

Моя работа… как бы понятнее выразиться?.. Это для меня, мой… не знаю… основной смысл, основная цель работы в клинике. Мое исследование. Изобретение.

Как можно заметить, персонажи имеют говорящие имена. Самому доктору Эхинококу досталось имя, созвучное с названием ленточных червяков. Старик Эльфик – неуверенный в себе, трусливый коротышка. Старик Горлопэн – самоуверенный, кричит о своей выдающейся физической форме. Старик Киснет – считает всех дураками, а он самый умный. Старуха Летузель – тоже всех считает недостойными, а себя крайне хитрой и сообразительной. 90-летняя старуха Гнилль – повернутая на детях, которых у нее не было, другие ее называют жадной, хотя я не заметила жадности, ну, может, запасливая немного, не более.

Главный конфликт строится на доводе, что люди в возрасте не желают расставаться с накопленным опытом, мудростью. Хотя поначалу, когда им стало известно о тайных планах доктора, они весьма обрадовались. Киснет ненатурально, с подколками и поддевками начинает всех разубеждать, приводя нелепые доводы.

Киснет. Какой прок в омоложении? Только в старости начинаешь понимать толком, что и как. Узнаешь жизнь, набираешься ума. Нет, дураков нету, я вовсе не жалею, что стар!

Киснет. Этот дурак Эхинокук впустую теряет время. Другое дело, если бы он работал над настоящим омоложением. Тогда бы — конечно… Нашел бы он такое средство, которое возвращает молодость, оставив при нас наш опыт, а? Вот было б открытие так открытие!

Киснет всех «обличает», открывает глаза на вредное изобретение, потому что хочет единолично им воспользоваться.

(Обращаясь к Летузель.) Вот вы, вы просто ожившая жестяная копилка на курьих ножках с забитой щелью для монет. (Горлопэну.) А вы сами — пропащий пес, только и умеете что выть в подворотне. (Эльфику.) А вы — протухший пирог, из вас уже гниль всякая лезет.

И все почему-то соглашаются. Выглядит ненатурально. Только что все мечтали снова стать молодыми, а вот уже готовы доктора поднять на вилы. Старики в пьесе выглядят как внушаемые глупцы:

Горлопэн. Я надеюсь, что меня ждет здоровое человеческое существование.
Эльфик. Нет, простите меня, нет, мистер Горлопэн! Вас ожидает такое же одиночество, как и раньше. Меня тоже, поэтому я знаю.

Летузель. Но все-таки, неразумные вы дети, мы все для него — дрянь, букашки. Он помыкает нами: «Извивайтесь, черви, извивайтесь!» — и думает, что нам ничего не осталось, как подчиняться!

Горлопэн. Не нужен мне его эликсир. У меня голова кругом пошла от всех ваших рассуждений.

Такая вот комедия. Может, так и задумывалось?

Если эту пьесу ставить, ироничные авторские песенки отлично послужат восприятию комедийности происходящего.

Мне понравилась сцена осмотра в середине пьесы. Пациенты, как заготовки на конвейере, проходят через руки доктора, их ощупывают, нажимают на кнопки, извлекают из них звуки «А-а», «Няня» и отпускают восвояси. «Следующий!»

В реально поставленном спектакле интересно было бы увидеть сцену с санитарами. Как бы они двигались в своих немых ролях. Когда ночью пациенты вскрыли кабинет и боялись, что их заметят, санитары их не видели и беззвучно сновали мимо. Вспомогательный персонал клиники действует как безмолвные заведенные манекены, что добавляет иронии происходящему.

Но всё же мне претит декларативность, такая мораль слишком в лоб. Получилась пьеса, лишенная изящества:

Все старики (хором). Слушайте, все слушайте! Имейте в виду, мы вас предупреждаем: сохраняйте бодрость духа, когда подойдет старость. Подыщите какое-нибудь полезное занятие. Резьба по дереву. Вязание ковриков. Плетение корзин. Постарайтесь быть полезными. Помните: пара работящих рук стоит короны и даже двух.