4 "...и юный октябрь впереди"

Для меня фигура Ленина всегда ассоциировалась с теми самыми каменными истуканами, расставленными у нас по всей стране, и с приевшимися профилями из советских газет и журналов, пропахших пылью и старостью. И сам Ленин казался мне таким вот нафталиновыми и пропитанным скукой и обязаловкой. Это я к чему? В жизни бы не подумала, что возьмусь за биографию этого персонажа и, мало того, ещё и буду с увлечением читать.

Тут, конечно, нужно отметить авторский стиль. Бывает, что подобные книги грешат сухостью и скучным перечислением фактов «родился-женился-уехал сюда-уехал туда-умер». Здесь же язык, я бы сказала, даже перенасыщен (эти бесконечные многословные уточнения в скобочках, когда теряешь смысл изначальной фразы, пока их читаешь, порой доводят до белого каленья) различными отступлениями, дополнениями и размышлениями автора. Но благодаря этому и читается относительно бодро. Ещё — биография выстроена как путешествие вслед за неугомонным героем — автор сам проехал по «ленинским местам» и описывает их очень живо. Я постоянно гуглила и рассматривала все упомянутые объекты, памятники и городки, бродила по гугл-картам, смотрела фотографии. Где-то я слышала, что можно изучать исторические периоды через биографии «главных действующих лиц», и это оказалось вполне себе действенным вариантом.

Что касается самой исторической фигуры, то кончено, ВИ — никакая не монументальная фигура, отлитая в бронзе, не «непогрешимый вождь», и не добренький «дедушка Ленин», священная фигура советской соц-религии. Это тот самый пассионарий с шилом в одном месте, упёртый в достижении своих целей, себе на уме, прущий напролом по головам, где-то недальновидный, но в то же время — смешливый (за этот смех на Капри рыбаки прозвали его синьор Дринь-Дринь) турист (с Крупской пешком прошли чуть не всю Швейцарию) и грибник (не гриб, нет!), мастер маскировок и шифровок, неутомимый писатель и читатель.

Конечно, нужно учитывать, что автор, углубляясь в биографию своего героя в течении длительного времени, невольно начинает испытывать к нему эмпатию, и эта субъективность ощущается в книге. Поэтому следует помнить, что происходило в стране из-за неумелых действий ВИ и соратников. Это, собственно, и видно в последней трети книги - ужасает, насколько после революции было всё через пень-колоду, какую бесчеловечность по отношению к людям (особенно зная, во что это всё выльется) творили власти, как по сути ставили экономические эксперименты на живых людях.

В общем, было полезно для понимания эпохи и нашей истории, позволило вытащить из каменного истукана и мифологизированного персонажа живого человека.