5

Иногда встречаются книги, которым ты ставишь самую высокую оценку, но при этом точно знаешь, что никогда к ним не вернёшься и что при разговоре не станешь их упоминать. Вот одна из них. Это не значит, что она не заслуживает рекомендаций, просто при чтении я никак не могла собраться и правильно сформулировать свои эмоции. Важен ли этот роман? Да. Поднимает ли он серьёзные темы? И снова да. Скажу ли я кому-нибудь, что они обязаны с ним ознакомиться? Маловероятно. Неприятные персонажи, сомнительные рассуждения и ещё более непонятные впечатления после прочтения. Наверное, я всё же поставила эту оценку из-за финала, ведь он, как плевок в лицо тем, кто ведёт себя также, как героиня и её дочь. Он рушит их устои и ломает их жизни, показывая обратную сторону показательной добродетели.

Дочь Элены находят повешенной на церковной колокольне. Все признают, что женщина пришла туда сама и совершила самоубийство, но героиня не согласна. Она знает, что Рита никогда бы не пошла в церковь в дождливый день, ведь её отец в детстве сказал, что колокол притягивает молнии и это превратилось в страх умереть именно так. Чтобы докопаться до правды, героиня, страдающая болезнью Паркинсона, отправляется в другой город, чтобы найти женщину, которую они с дочерью спасли двадцать лет назад. Элена, хоть, и не считает правильным называть это долгом, но неспособность управлять своим телом, вынуждает её пойти на такой шаг.

На гудридсе стоит плашка феминизм и честно говоря, до финала я не понимала зачем она там. Дело в том, что Элена не самый приятный человек. Она весьма консервативна и на протяжении всей книги говорит или думает стереотипами, который феминизм не воспринимает и старается оставить в прошлом. Неудивительно, что при таком воспитании, её дочь Рита воспринимается даже хуже, чем героиня. Грубая, эмоциональная, решающая как всем жить, набожная, но в том плане, когда ты либо крестик сними, либо… Она весьма избирательна в вере, когда это касается её, но крайне фанатична, когда это касается других. И что же, за ними двумя было весьма тяжело наблюдать.

Чтобы расставить все точки над i скажу, что роман вообще не о расследовании. Здесь нет детектива и он завязан на трёх вещах: болезнь героини, личность Риты и то самое «спасение», случившееся двадцать лет назад. Авторка в подробностях описывает человека, страдающего Паркинсоном и это невероятно жутко. Когда тело не поспевает за мозгом, когда жизнь превращается в мучении и даже самые простые вещи, такие как: подъём с кровати, базовая гигиена и мочеиспускание, становятся пыткой. При этом Элена хочет жить. Она отчаянно борется с болезнью и желает обставить её хоть в чём-то. Она сильная женщина и, пускай, мне она неприятна, её целеустремлённость восхищает.

О Рите ничего хорошего сказать не могу. Она олицетворяет всё то, что я не терплю в людях. В тексте есть несколько моментов, где женщина выставляет себя в нелестном свете. Она порицает мать прямо ей в лицо и на людях, унижает обычных людей, учит их как правильно жить и при этом совершенно не видит, как ведёт себя. Она свято уверена, что права в любой ситуации и считает, что может решать за других. Можно сказать, что линия Риты и линия «спасения» тесно переплетены. А само «спасение» та ниточка, которая протянута через весь роман и приводит к той самой плашке феминизма.

Это спойлер, если так подумать, если не обращать внимание на то, как грамотно писательница всё воссоздала. Казалось бы, ответ лежит на поверхности и практически в каждой главе героиня упоминает одну конкретную тему — стоило догадаться, но я проглядела. Не заметила, как главная ниточка скользит всё дальше и дальше, чтобы привести к очевидному. Поэтому линия «спасения» плавно «переходит» к спойлеру.

Я преклоняюсь перед авторкой за то, как она представила развязку истории. Готова вечно аплодировать ей и соглашаться с каждым словом Изабеллы. Возможно, финал и есть та причина, по которой оценка именно такая, а не другая. Он меня сломал, но в хорошем смысле этого слова. Облегчил все те моменты, которые были до этого и пусть, вскрыл рану, но зато гниющую. Вытащил наружу реальное положение вещей и заставил восхититься. Дрожь, вот что я ощущала, когда Изабелла говорила. Дрожь и крик, застрявший где-то посреди горла. За всех этих женщин, которым не дали сделать то, что они считали правильным. За все эти жизни, разрушенные каким-то непонятным мне грехом.

Роман прослушала и не помешала даже чтица. Опять никаких претензий к ней конкретно, дело вкуса. Голос, вроде, и идеально подходил героине, но при этом поначалу мне было сложно.