5

«Домовой, знахарь и знахарка, кликушество и гаданье, заговоры, водяной, моряны…» Вообще-то, в библиотеках этнографов и фольклористов каждой из этих главок соответствует хороший такой отдел на несколько шкафов с толстенными монографиями, диссертациями, материалами экспедиций и т.п. А здесь Владимир Иванович в увлекательной форме рассказывает о своих личных наблюдениях и остроумно делится рассуждениями на этот счет. И вот рассуждения его для меня оказались большим открытием. Раньше, когда я слышала «Владимир Даль», мне представлялся этакий плод грешной любви Льва Толстого и моей учительницы по русскому языку. Наивная! Я не особо глубоко копала в его биографии, но сейчас я думаю, что для своего времени он был настоящим филологическим нахалом, авантюристом и агностиком. На страницах этой книжечки он открыто вступает в полемику с завзятыми материалистами, однако, в самой вежливой и взвешенной форме, к примеру: «Осмѣять суевѣріе несравненно легче, нежели объяснить, или хотя нѣсколько обслѣдовать его; также легко присоединиться безотчетно къ общепринятому мнѣнію просвѣщенныхъ, несуевѣрныхъ людей, и объяснить все то, о чемъ мы говорили, вздоромъ. Но будетъ ли это услуга истинѣ?»
Он бесстрашно проводит эксперименты с предметом своих исследований: подвергает себя заговорам от зубной боли (увы, ему не помогло, но он лично видел, что это работало на других), вырвал закрут из хлебных стеблей на ниве одного перепуганного мужика (такие закруты делали злые знахари, чтобы навести порчу), обматывал мизинец пленкой сырого яйца, когда его лихорадило… Да чего только не вытворял! Хотя сам и не верил в суеверия, но не осуждал сходу, а пытался докопаться до сути. Вот это я понимаю – ученый.
Респект и уважуха вам, Владимир Иваныч!