4 Всё секс!

«Природа языка так сладострастна,
Структура так мучительна тонка —
Французский шарм, английское скольженье, —
Когда находишься под властью языка,
Есть прелесть даже в неглубоком погруженье…»

Начав с такого заголовка, нельзя не поговорить о языке. И арбенинские строки в этой рецензии как никогда более в тему, я даже советую прочитать его «Монолог о языке» целиком. Но это лишь присказка.

Язык у Улицкой — просто секс. Я давно не получал такого наслаждения от процесса чтения. Не перегруженный, но ёмкий с своих описаниях, дающий яркую картинку буквально небольшими эпитетами. Язык служит отличным проводником в книгу, погружает в неё, передаёт эмоции и состоянии. Очень он мне понравился. При этом он не сложный, не изобилует жаргонизмами или устаревшими словами, но всё же передаёт колорит и эпоху.
Что интересно, язык не почти не касается напрямую секса, описанного в книге. А описано его много — почти в каждой главе кто-нибудь с кем-нибудь совокупляется, обычно много раз и я не помню, чтобы это хоть раз было исполнение супружеских обязанностей. Нет, только адюльтер. Так вот сам процесс автор не описывает, лишь его отражение в мыслях и эмоциях героев. И это хорошо.

Бутонов ощутил, что девушка сильно опережает его по части достижений, и догадался, что она из той же породы, к которой принадлежала Розка, – скорострельная, яростная и даже внешне немного похожая, только без африканских волос. Он обхватил ее маленькую голову, больно прижав уши, сделал движение, от которого удары ее сердца почувствовал так, словно находился у нее в грудной клетке.

А ещё секс в книге выступает двигателем сюжета. Собственно одна из основных линий — как сходят с ума от любви. Постфактум очень интересно наблюдать, как на судьбу одного персонажа нанизываются разные вариации это темы, от любви к родственникам, до просто плотского удовольствия. Что интересно, именно секс сдвигает с места, стоящую в основании романа глыбу — заглавную героиню Медею. Притом, что сама она явно выстроена антагонистично к сексу, при этом являя воплощение любви. И это вторая важнейшая линия романа, на идейном пласте. Есть ещё бытовой пласт с долгой и неспокойной жизнью Крыма в ХХ веке, показанной через призму одной семьи. И с тем, как раскидывала в это время судьба родственников по разным республикам и странам.
И все эти линии сплетаются в месте, когда любовь и смерть объединяют людей. И это интересная мысль, которая возникла у меня по прочтении. Не уверен, что автор закладывала это в роман: любовь и смерть в нём как будто не антагонистичны, а являются взаимным дополнением. Что, конечно, очень необычно.

На мой вкус, самая большая удача Улицкой — это образ самой Медеи. Глыбы, которая не нависает и не давит, но прочно стоит, являясь центром притяжения. Она не влияет на мир вокруг себя активно, лишь наблюдает и подаёт пример. И, несмотря на пассивность героини, следить за ней было одно удовольствие.
Остальное же бушующее море страстей, омывающее скалу, затронуло меньше. Линия Маши, несмотря на всю концептуальность, мне не понравилась из-за, на мой вкус, натянутой и слишком уж внезапной концовки. Линия Георгия показалась не раскрытой и скорее замятой. Дальняя родня вообще присутствовала как будто для общей галочки и чтобы выстрелить ружьём под конец (Старец!). Хотя предыстории тех персонажей, что даны, а это в первую очередь Сандрочка и Бутонов — очень и очень хороши.

От книги у меня осталось хорошее послевкусие. Да, хотелось бы чуть другого оформления тем. Но зато сами они классные, а текст льётся умело и вызывает желание продолжать просто читать буквы. Так что я готов рекомендовать «Медею» широкому кругу читателей, с оговоркой, что в ней много элементов «женского любовного романа». Как это было у Шаова:

Он обдал её жаpом гоpячего юного тела,
И она аж вспотела – так тела его захотела!
«О, возьми меня всю! О, люби же меня, я пpекpасна,
Я юна, я стpастна, я нежна, я чиста, я несчастна».