Я рано научилась читать, а все потому, что с первой буквы влюбилась в книги, которые читала мне мама. Долгими вечерами я, затаив дыхание, слушала приключения Незнайки, Элли, Синего Паровозика, медвежонка Паддингтона. До сих помню то чувство, когда в один прекрасный день меня зарегистрировали в библиотеке, и я взяла свою первую книжку сказок, чтобы потом долго не расставаться с ними. И как ужасно было, когда уже в позднем детстве мне намекнули, что пора заканчивать их перечитывать снова и снова. С того дня как будто что-то сломалось. Наверное, я просто поняла, что повзрослела, но с тех пор больше не перечитывала понравившиеся книги.

В. Пропп предлагает заглянуть в самую глубь сказки, сдуть пыль напускного волшебства и разобрать ее по мелким винтикам. Исследование традиционно начинается с рассмотрения историографии, критики подходов и определения собственного подхода. Даже не задумывалась, что может существовать такая проблема классификации сказок, но Пропп очень хорошо и качественно разгромил существовавшие концепции и предложил свою. Так как сказка - это не единое целое, но совокупность статичных элементов, то Пропп вводит такой компонент как функция (элемент, мотив по другим классификациям).

Двоякое качество волшебной сказки: с одной стороны, ее поразительное многообразие, ее пестрота и красочность, с другой -- ее не менее поразительное однообразие, ее повторяемость.

Он выводит несколько утверждений: а) функции - постоянны, но не зависят от действующих лиц; б) количество функций в одной сказке ограничено; в) их последовательность всегда одинакова; г) волшебные сказки однотипны по своему строению. Всего Пропп выдели 31 типичную функцию, которую дополняют вспомогательные элементы для связи функций и утроения, а также мотивировки. Все функции можно распределить по действующим лицам, создав таким образом круги действий. Всего таких действующих лиц будет 7. Вот по этим элементам и можно производить классификацию.

Вообще работа Проппа мне показалась очень качественной ( но я не филолог, могу ошибаться). Для историков будут интересны посылы в сторону возможности привлечения сказок для конструирования образов прошлого. Автор довольно категорично отвергает полезность сказки для исторического исследования. Конечно можно убрать всю шелуху субъективных напластований, чтобы докопаться до голого факта, но тогда такая оголенная сказка теряет свою ценность.

Пришла в совершеннейший восторг от приложения, подробно рассматривающего материал для табулатуры сказки.