5

Опять не книга, а сплошной склад цитат. Как мне везёт в последние месяцы на качественные книги и качественные цитаты.

Роман называется «Выбор». Названий могло быть много. Бондарев выбрал, как мне кажется, самое удачное.

Вся жизнь — бесконечный выбор. Каждый день — от выбора утром каши и галстука до выбора целого вечера — с какой женщиной встретиться, куда пойти, каким образом убить проклятое время. Все совершается после выбора: любовь, война, убийство. В последние годы я часто думаю, что управляет нашим выбором при жизни? Но кто знает, есть ли выбор после смерти? Ад? Рай? Сон? Что там будет за краем?

Ситуаций, в которых герои поставлены перед выбором, много. Остановимся на ключевых.

Первый. Выбор Ильи Рамзина, который должен узнать, чья пуля слаще, немецкая или русская. Он обречён, он отправлен на верную и нелепую смерть, и всё о чём он помнит – это о последних трёх патронах. Две пули для мерзавца Лазарева, одну для себя. Но последняя до адресата не дошла – Рамзин, верный солдат своей Родины, всё-таки выбрал немецкий плен. И чем-то обманул судьбу – ведь ему было написано либо «геройски» погибнуть во имя оправдания другого мерзавца по фамилии Воротюк, либо попасть под трибунал.

О том, чем всё закончилось, спойлерить не буду.

Второй выбор – это выбор Ильи Рамзина между жизнью и смертью много лет спустя, когда надвигающаяся старость готова встретить его пустотой.

Страшно не умереть. Страшно умирать. Можно оставить след, но можно и наследить, хуже всего — пустое место. Стра-ашно это — пу-устое место!

Третье. Выбор Владимира Васильева – принять ли Илью, воскресшим из мёртвых спустя много лет, или не принять. Стоп-стоп-стоп, а можно ли душевные терзания принять за выбор? Можно. Потому что всё-таки он Илью не принимает. Выбор сделан.

А почему не принимает? Только ли потому, что человек выпал на много лет из жизни, а потом объявился живым, хоть и больным, но преуспевшим (внешне) и богатым? Только ли проблема в том, что человек за эти годы так сильно изменился? Мне кажется, ответ таков: только, но не столько. Проживи Васильев все эти годы вместе с Рамзиным, ему бы не пришлось делать этого выбора. Потому что каждый шаг его друга был бы объясним. А так – совсем другой человек. Словно и незнакомый. Да ещё и добровольно сдавшийся в плен немцам. С какого рожны его принимать?

Четвёртое: выбор позиции о роли искусства и живописи в частности. Но тут особо распространяться не буду, роман достаточно философичен.

Наконец, как мне кажется, определённый выбор должен сделать читатель. И не только в том, кто ему ближе – Васильев или Рамзин. Вот лично меня очень сильно зацепили монологи Щеглова. Да, отчасти морализаторское шутовство и фиглярство. Но всё-таки морализаторство. От слова «мораль». И лично мне пришлось делать выбор, согласен ли я с моралью Щеглова. Согласен ли я с его монологами? Разве вам это интересно? А у меня своё мнение есть. Близкое к Щегловскому, но своё. В этом мой выбор. Да и какая разница? Ведь

Сколько людей, столько истин.