Недавно обнаружила у себя в ридере НЛО – книжечку, неизвестно как туда приземлившуюся. Автор мне совершенно не знаком, название тоже ни о чем не говорит, но странное какое-то. «Не знает заката»… Явная недосказанность. Раздел – современная литература. И решила я эту книжечку почитать, а вдруг что прояснится, ведь зачем-то я её закачивала.

Начало сразу обозначило потенциальную остросюжетность: героя (только что поняла, что у него нет имени, повествование идет от первого лица) собирают в дорогу дальнюю, и, вполне вероятно, невозвратную. Уже есть два трупа, а он претендует на роль третьего, ибо должен в порядке эксперимента занять место умерших, чтобы понять, случайным образом эти трупы образовываются или закономерным. Три случая, как известно – уже тенденция.

Я опять недоумеваю – детективов я не читаю в принципе, и сюжет, в котором идет речь о разборках между конкурирующими организациями (а первое впечатление именно такое), вряд ли мог меня заинтересовать. Но книга – в ридере! Решаю почитать еще немного, и в этот самый момент наш герой выходит из Московского вокзала в Питере и начинается какая-то непредсказуемая (но вполне питерская) фигня.

Во-первых, я очень быстро вспомнила, зачем я это хотела – в момент ностальгии я собирала подборку о Петербурге и где-то откопала информацию о том, что эта книга пропитана питерским духом. Это на сто процентов верно. Про Питер говорится много и в очень романтическом ключе, местами даже несколько старомодном – петербургский романтизм девятнадцатого века, да и только, в духе раннего Достоевского, с которым мы неоднократно здесь встретимся.

Во-вторых, тут же в роман ворвалась рыжая женщина с зелеными глазами по имени Гелла, и герои сразу стали целыми абзацами цитировать Булгакова, а чуть позже – страницами Достоевского. Накрыло какой-то мистикой, снами и «сфинксами, открывающими глаза».

В-третьих, романтика сменилась философским трактатом, питерские интеллектуалы демонстрировали свои недюжинные умственные способности, понеслась лавина фраз из разряда: «Вот эта энергия хаоса, энергия всеобщего разложения, энергия матричного распада и структурируется в пассионарный протуберанец». А также что-то там про апофатическую синтактику, катафотическую синтактитику и «возможность семантической акупунктуры». Пришлось сильно напрягать извилины, чтобы следить за мыслью, но с выводами могу согласиться: «Нет уж, спаси нас бог от национальной идеи»…

А потом незаметно подкрался… Нет, не конец, а Голем. Но пора остановиться, чтобы не пересказать весь роман. Лично мне книга понравилась, потому что она досыта накормила меня метафизическим Петербургом, социально-философские рассуждения и попытки приложить их к конкретной политической ситуации тоже были интересны. В целом, интрига есть, мне даже вспомнился Пелевин с его «Generation "П"», только там идет речь о том, как делается общественное мнение посредством масс-медиа, тогда как Столяров копает глубже и пытается понять, как генерируются "национальные идеи" и возникают продукты коллективного бессознательного. Интеллектуальщина, одним словом, и тот, кто поведется на начало и возжелает "пиф-паф, ой-ё-ёй", красивого расследования и четких разъяснений в конце, будет разочарован. Смысловая составляющая книги явно перевешивает сюжетную. Что касается романтической линии, то она местами срывается в сентиментальность. Такое бывает с умными авторами – в области чувств они оказываются детьми. Тем не менее, ружье, заряженное в первой главе, выстрелило, хотя прицел и сбился, формально сюжет закрыт.

И, да – авторский вывод: Питер – лучший город на земле, и только в нем можно поймать инсайт, породить Голема, встретить призрак Раскольникова на Екатерининском канале и найти девушку, которая разбирается в Хайдеггере и не отбрасывает тени. Хочется вам эту книгу читать или нет – решайте сами. Если честно, я с ее автором с удовольствием посидела бы в каком-нибудь питерском кафе за чашкой кофе и поговорила бы о судьбах нашей родины и предназначении человека в целом, а вот с точки зрения литературы… Впрочем, не буду. Что-то в этом романе все-таки есть. Не знает заката… Это про полярную звезду, оказывается.

P.S. А вы в слове дискурс на каком слоге ударение ставите?