3 Игры, в которые играют авторы

Если "Машина различий" – это манифест стимпанка, то я понимаю, почему основатели жанра назвали его викторианским киберпанком. Это стало настоящим сюрпризом, ведь в сегодняшнем представлении эти жанры не просто далеко разошлись, но и воспринимаются даже в чем-то противоположными. Что самое интересное, титульные их произведения, то есть и "Машину", и "Нейроманта" написал один человек – Уильям Гибсон, и казалось бы: ничего себе, такие разные вещи, вот это широта мышления. Однако первое впечатление может обмануть, Гибсон не планировал создавать новый жанр, для него всё это было своеобразной литературной игрой. Присмотритесь, и вы увидите, что при всей внешней похожести атрибутов внутренне книги абсолютно идентичны. Гибсон в свое время отреагировал весьма категорично на причисление его к накануне заявленному Джетером новому жанру: "Что еще за стимпанк? Глупость какая. Да не будет ничего такого".
Сейчас это удивляет, с одной стороны, действительно, в том виде, в котором стимпанк представлен в "Машине различий", он бы далеко не уехал, а с другой, понимаешь, насколько жанр развился и отдалился от изначальной планки. И редкий случай – это пошло ему на пользу. Обычно всё бывает наоборот, и вы не хуже меня это знаете.

Итак, что собой представляло то, что сейчас можно назвать каноном альтернативно-исторического стимпанка? Серьезно, всё то же самое, что и в классическом киберпанке, только декорации винтажные. Мрачность, безысходность замкнутой системы, где каждый человек – лишь винтик. Вместо железных перенаселенных городов, опутанных проводами – лондонские трущобы, такие же нищие, только развлечений и наркотиков поменьше. Вместо мировых корпораций в небоскребах – зазнавшаяся аристократия в богатых особняках. Та же самая антиутопия, только основанная на реальных событиях, Гибсону со Стерлингом даже выдумывать особенно ничего не пришлось, всё это уже описывалось в английской классике, разве что мэтры в те времена не опускались до детального описания работы лондонских шлюх, ну да сейчас таким никого не удивишь. Поехали дальше. В любой антиутопии должны быть революционеры, противостоящие режиму, и в стимпанке ими оказались хорошо всем знакомые по урокам истории луддиты, в принципе, логично, ведь против самой аристократии тогда вряд ли бы кто пошел.
Но как же так, спросите вы, ведь в стимпанке самое главное – это паровые двигатели, а в киберпанке – компьютеры, вирусы и всё такое. Неужели в техническом плане они тождественны? Нет, конечно, нет – это слишком далеко одно от другого. Если вы любите стимпанк, но "Машину различий" не читали, то вас этот момент тоже может немного удивить. Паровые технологии (а также частично часовые) – это эквивалент электронике. Мы пока не о компах, а о банальном окружении человека и жизненных удобствах. Всё, на что способно электричество, заменено на паровые аналоги и шестеренки, и оно работает ничуть не хуже, ибо – криптоисторическое допущение. А компьютеры? А они тоже были. Вот она, главная фишка и одновременно же точка бифуркации – невооруженным глазом видно, что Гибсон действительно хотел написать уже разработанный им киберпанк в других декорациях. Там были компьютеры, причем, настоящие – те самые разностные машины Бэббиджа, чья разработка прекратилась из-за недостатка финансирования, но здесь она велась до победного и теперь в викторианском Лондоне есть свой этернет. Пневмотрубки, лампочки, рычаги, цепи, шестеренки, перфокарты, клакеры-хакеры и даже вирусы. Вирусы на перфокартах. И люди, способные без устройств читать перфокарты, как тот чел в "Матрице" читал зеленые иероглифы. Вместо чипирования всем присваивался код, по запросу расшифровывавшийся в портрет и личные данные. Это реально практически киберпанк, и всему этому уделено намного больше внимания и описаний, чем пару.
Однако именно в этом всё дело. Концепция машин на перфокартах ограничена в своей функциональности, на ней не родишь много сюжетов, и не каждый автор владеет базой знаний для того, чтобы такое прописать. Поэтому такое чистое проявление и осталось стоять особняком, а жанр стал развиваться преимущественно на механике и паровых котлах. С ними попроще, зато красота изображаемого мира ничуть не страдает, а сюжетов даже больше.

Однако, именно то, что должно было стать главной заслугой авторов "Машины различий", в конечном счете книгу погубило. Они очень точны с историей и очень тонко с ней играют. Ох, я даже не знаю, как это объяснить. Все действующие лица, все события, все появляющиеся в тексте детали – реальны, но кое-где изменены, существенно или же точечно. Перед нами та же самая история, пошедшая немного иначе: немножко другие Бэббидж, Байрон, немножко другие Техас и американская гражданская война, немножко другие луддиты и ученые, Маркс и Энгельс – и это рассыпано везде. Стараясь максимально усложнить игру, придать книге историчности и достоверности, авторы превращают ее в потенциальный взрыв мозга, насыщают именами, названиями и деталями под завязку. Не думаю, что даже американский или английский читатель с таким справится, что уж говорить о нас, хорошо, что переводчики написали примечаний на десятки листов, иначе сложно было бы понять, кто эти люди, но самое обидное было бы вообще не понять, что эти люди реальны, а не выдуманы, не понять даже, что это всё аллюзии.
Также в силу высокой детализации, авторам пришлось хорошенько изучить не только курс истории, но и технологии того времени. Гибсон признавался, что совершенно не разбирается в компах и "Нейроманта" писал за счет фантазии. А вот для "Машины" ему, вероятно, пришлось хорошенько так зарыться в матчасть. Ну и получилось в сумме очень сложно. Головоломка. Отличная игра и совершенно нечитабельная книга.

Дело еще усложняет сам сюжет. Он вроде как авантюрный, криминальный, детективный, а вроде как и… его нет. Чуток про одного персонажа, потом он пропадает куда-то, потом про другого, и он тоже пропадает, сменяясь третьим. По сути история ни одного из героев не закончена. Сами события, несмотря на весьма опасные повороты, какие-то аморфные, персонажи ходят, бегают, подчас бестолково, их мысли и поступки хаотичны и не всегда осмысленны. Попытки документализировать повествование лишь еще сильнее запутывают всё.
Перевод странный. Он очень странный, очень необычный и нифига не обезличенный, как следует быть приличному переводу. Пусть качественный, пусть интересный, но, блин… Оттягивает на себя всё внимание.
В общем, разочарование какое-то. Скучно, затянуто, детализировано до ужаса, слишком мудрено, герои ведут себя, как идиоты, сюжетные линии провисают. А эпилог… Святые шестеренки, я ничего не понял. Спасибо судьбе, что фантик оказался намного функциональнее самой конфетки.