5

Давайте вызовем "скорбную помощь"...

Если совсем коротко, "Йошкин дом" - это сборник рассказов (плюс немного стихотворений) на околодушевные темы. Не хочется говорить, что эта книга - "о сумасшедших", или "о психических расстройствах и неврозах", это очень грубые слова, не соответствующие её настроению. Да и неправдой это будет, потому что, открывая сборник, читатель действительно оказывается в стенах сумасшедшего дома, но очень скоро его отпускают оттуда на просторы обычной человеческой жизни - вполне обычной и нормальной, только сдобренной навязчивыми идеями, тревожными состояниями и просто чересчур обнажёнными нервами. Поэтому я настаиваю на формулировке "околодушевные темы" - о том, как душа ликует и радуется, страдает и скорбит, растёт и умирает. О том, как жизнь оставляет на ней синяки, а общение с другими душами, вовремя появившимися, лепит поверх синяков целебные пластыри. И даже просто о жизни, маленькие повседневные истории, шуточные зарисовки... Знаете, как говорят, что, если писатель по совместительству ещё и врач, то это накладывает заметный отпечаток на его творчество? Виктория Райхер - писатель и психотерапевт, и это чувствуется даже в описании простых бытовых сценок. Наверное, благодаря тому, что в каждом из произведений самое главное - внутреннее состояние персонажа, а не внешние события. "Что вы чувствуете по этому поводу?"

Настроение сборника - очень мягкое и лиричное. Рассказы в основном короткие и несложные, многие из них вызывают улыбку или даже смех - собственно, и открывается сборник юмористическим "Евреи в Израиле молятся..." (тут я хлопала в ладоши, так понравилось), и закрывается несколькими замечательно смешными миниатюрами. Есть и по-настоящему печальные истории, и неожиданно глубокие размышления, но всегда сохраняется эта мягкость, доброта по отношению к каждому из персонажей - и готовность над чем-нибудь пошутить. Реалистичные рассказы смешиваются с фантастическими выдумками, аллегориями и притчами, выбирай на вкус. Стиль писательницы лично мне по душе: смелое и свободное обращение с языком, едва заметная ирония даже в серьёзных вещах, краткость и меткость выражений - в общем, замечательная малая проза, при чтении ни обо что не спотыкаешься, разве что самые удачные отрывки тут же куда-то тащишь, кому-то цитируешь, это отвлекает, конечно.

Делится сборник на несколько частей, сильно отличающихся друг от друга. Композиция получается весьма интересная, сейчас попытаюсь её обрисовать.

Подробности

Собственно, "Йошкин дом"
В этой части больше всего стихотворений - четверть от общего количества произведений. Остальное - рассказы, в основном реалистичные, в основном о психических расстройствах. Кому-то из персонажей - прямая дорога в клинику для душевнобольных ("Йошкин дом", "Молочная река...", "Лицевая вязка"), кто-то морально устойчив и пытается помочь скорбящим ("Секрет", "Грустная повесть...", "Песенка короткая...", "Зоопарк"), кто-то сам справляется с трудным положением, одолевает неврозы и навязчивые мысли с переменным успехом ("Круговорот", "С утра до вечера", "Молитва о моей дочке Кате...", "PTSD"). Кто-то и вовсе здоров и счастлив, должны же быть исключения. Как бы то ни было, объединяют их некоторые общие черты: они короткие, довольно простые и увлекательные, как увлекательно всё, связанное с сумасшествием. Настроение у них сильно выраженное: либо они драматичны почти до слёз, либо смешны. Не сказала бы, что рассказы "Йошкиного дома" глубоки и заставляют поразмышлять, но и пустыми их не назовёшь. Хорошая затравка, втягивающая в чтение.
Пожалуй, следует сделать важное уточнение: это художественные произведения и их целью не является помочь студентам запомнить признаки шизофрении или депрессии. В общем, не надо ждать, что после их прочтения начнёте разбираться в душевных расстройствах.

"Ролевые игры"
Эта часть - посложнее. Именно так она и ощущается при сравнении с "Йошкиным домом": как нечто более сложное и символичное. Первый же рассказ начинается так:

У Нушнушика есть коробочка. Нушнушик всюду ходит с коробочкой, потому что без коробочки ему не прожить. Как только Нунушику становится грустно, или он на что—нибудь обижается, или чего—нибудь боится, он сразу залезает в коробочку и сидит в ней. Люди подходят и уходят, а Нушнушику хоть бы хны: он в коробочке. Выражения его лица никто не видит, его мыслей никто не слышит, его скорби никто не замечает: коробочка черная, закрытая, все секреты сохранит. Если вы захотите позвать Нушнушика в гости, не удивляйтесь, когда он придет с коробочкой. А если в середине вечера у вас в гостях Нушнушик почему—то исчез, просто вежливо улыбнитесь черной коробочке, оставшейся на его месте.

Нетрудно понять, что речь не о реальной коробочке, тем более что дальше описываются персонажи, которые носят с собой кулак на пружинке, лопату или бритву - на языке. Занятно читать обо всех этих защитных приспособлениях и раздумывать: а какой предмет, интересно, я таскаю с собой?
Дальше всё становится ещё абстрактнее, рассказы "Да, Нет и Человек" и "Шапка-невидимка" - чистые аллегории. "Извращений не бывает. Онанист" - не о том, о чём можно подумать, а об ощущении всего мира как своего "я", наверное, это как-нибудь называется у психотерапевтов, мне думается про этакий пантеизм, с собой вместо Бога:

...я смотрю на девушку и понимаю, что она — это я.
Она — это я, потому что для меня это единственный способ не расставаться с ней сейчас навсегда. Если она — это не я, значит, мы сейчас разминемся, она уйдет, исчезнет среди деревьев и ее ярко—красная куртка достанется вовсе не мне. На это я пойти не могу, а у меня меня никогда не было такой красной куртки. У меня меня никогда не было такой красной куртки, а у нее — есть, поэтому она — это я.

Эту же тему развивает "Очный счёт" (притча притчей) и некоторые другие рассказы.
Замечательны и бессюжетные зарисовки, и полные событий истории. Есть этакий мистический реализм с психологическим уклоном: в рассказе "Блаженны сильные духом..." нежелание человека попасть в какой-то пункт назначения вызывает то пробку, то мёртвую корову посреди дороги, то военный парад - в общем, разные препятствия, так что попутчика, который хочет на работу ещё меньше, чем ты, из машины лучше выгнать, иначе никогда не доедешь. В "Улице Оз" женщина по ночам ворует кусочки памяти у своего любимого, чтобы облегчить ему (и себе) жизнь. Есть забавные диалоги, вроде !Лечиться от любви", и не менее забавная история "Кот был спокоен":

Кот был спокоен: он знал, что привидений не бывает. Комната была знакома ему до мелочей, он родился в ней и вырос в ней же. До сего дня неведомые силы комнаты не похищали котов, и не было никакой причины менять этот разумный порядок. До сего дня миски мясом не уезжали из-под носа, и даже если они почему-то начали это делать, они, конечно же, скоро перестанут.

Все эти произведения не так связаны с душевными расстройствами, как "Йошкин дом", они скорее о душе вообще: как развивается личность человека, как заболевает и как излечивается, как человек обороняется от действительности и т.п. Над некоторыми из них хочется надолго зависнуть.

"Циклы"
Небольшая часть, произведений в ней меньше, чем в предыдущих. Очень милые истории, уже не о расстройствах, а просто о ярких событиях, плохих или хороших, оставляющих след в душе человека. Плохие - то, что назвали бы "детскими травмами", хорошие не знаю, как назвать... "удачно не случившаяся детская травма"? Вот эта часть сборника - совершенный реализм, никаких абстракций, никакой фантастики. Весёлого в ней тоже мало, в основном рассказы печальные или тревожные. Да, "тревожные" - это хорошо подходит.

"Смертельный номер" (первый, второй и третий)
Большая повесть из трёх частей, над которой я чуть не плакала от красоты происходящего. Я хочу сказать, это тот случай, когда выступают слёзы не потому, что кто-то умер и его жалко, а потому, что кто-то умер достойно и ты восхищён им, а жалеть тут совершенно нечего. Написана повесть замечательно, вот серьёзно - хорошая современная русская проза, берите, кому не хватало. Сумасшествия как такового тут нет, но в каждом "смертельном номере" заключается тяжёлое, травмирующее событие, которое главной героине придётся преодолеть - именно в психологическом смысле, преодолеть в себе, осознать, смириться.

"Страдай, душа моя, страдай"
...и все оставшиеся рассказы и миниатюры. Заключительная часть сборника написана от первого лица, это истории из жизни автора, как я понимаю, а также её несерьёзные наблюдения за человеческой природой. Милые, душевные истории, а также матерное стихотворение про весну - красота, на самом деле, буду им троллить своего друга, который летнюю жару не любит. Если "Йошкин дом" был подготовительным этапом, втягивающим читателя, то "Страдай"-и-так-далее - этап заключительный, отпускающий. Снова настраиваешься на безмятежность и лёгкость, всё драматичное и тревожное, всё, над чем надо глубоко размышлять, осталось в серединке сборника.

В целом:
Я так давно хотела прочитать эту книгу, и так давно собираюсь её купить (а не найти нигде, вот нашла на алибе за тысячу денег, кошмар просто) - и вот не зря же, не зря! Как чувствовала, что влюблюсь. Теперь ещё больше хочется поставить "Йошкин дом" на свою книжную полку. По-моему, это прекрасный сборник - для чтения увлекательного, утешающего, успокаивающего.

Я хочу, чтоб меня звали Джон и Мэри,
А то что это за имя - Незнакомец?