5

Начну с символической смерти поэта.
Отослав жену, Фет оставил на столе записку : " не понимаю сознательного приумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному." Последовала попытка самоубийства стилетом, но секретарь, поранив себя, вырвал стилет. Фет бросился в столовую, к ящику с ножами, но едва успев его открыть, умер от сердечного приступа.
Эта смерть как-то сокровенно связана с другой страшной смертью музыкантши Марии Лазич : любовью его молодости, которая быть может в попытке самоубийства всё "тем же" ножом, случайно уронила на себя свечу, вспыхнув живым факелом. Эта смерть повлияла на всё творчество поэта.
Стихи Фета - это первые лучи зари Серебряного века. В них есть уже и "неверморовы" бездны Эдгара По, и русский дзен, и нотки пантеизма, и дивные штрихи импрессионизма а-ля Моне и Дега ( бабочки Фета прописаны столь же эльфично , как и балерины Дега), и та светлая музыка образов и ритмов, которую Чайковский сравнил с музыкой Бетховена.
Стоит сказать и о некой синестезии его стихов, т.е. смешения ощущений. В его поэзии не только "цветные звуки", но и "звенящая даль", "сладкий аромат", "мягкий свет": припоминание какого-то райского языка (или осязания), в котором рушатся горизонты форм и чувств, оставляя человека наедине с почти девственной вечностью.В этом есть что-то схожее с поэзией Китса и Шелли.
Если бы существовал литературный Эдем, где писатели были бы деревьями и цветами, то рядом с величественным дубом ( Толстым) и сумрачной сосной (Достоевским), лёгкой пеной сирени вскипали бы кусты созвездий - Фет.

Только в мире и есть, что тенистый
Дремлющих кленов шатер.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор.