4

Как признаётся сам Зингер, "недостатка в чудаках и чудачках у меня не было", и почти все рассказы в этом сборнике слеплены либо из чудачеств, либо из крайне эгоистичного поведения людей, у которых под рукой всегда найдётся послушный исполнитель их воли. Мне показалось, что литературная ценность повествований далеко не всегда поднимает их выше бытовых заметок, но Зингер, безусловно, обладает даром писать так, что произведения проглатываются чуть ли не сами и всегда оставляют какой-то осадок.

Автор и сам тот ещё уникум: после прочтения сборника рассказов кажется, что на свете живут одни евреи (гоев в книге нет вообще, ну может, пару раз мелькнёт польский крестьянин, и то как-то робко, тут же прячась за страницу), половина из которых - люди со странностями, которые считают своим святым долгом прийти к Зингеру и рассказать ему свою историю, часто весьма интимного характера, которую тот впоследствии и подаёт, слегка окрашенную мистикой и тем, что когда-то могло считаться эротической бесстыдной откровенностью ("Я знаю, о чём вы хотите меня спросить... Да, я жил с ними обеими."). Ну и, разумеется, ненормальность, описываемая Зингером с привычной проницательностью не медика, но писателя. Наверное, у многих других авторов такая смесь не прошла бы, но здесь вы всё прочитаете с удовольствием, а "фирменный" юморок обеспечит вам хорошее настроение.

К сожалению, в моём случае привычка Зингера подытоживать рассказ глубокомысленным замечанием срабатывала далеко не всегда - в качестве менее удачных примеров приведу "Новогодний вечер" (в остальном - очень интересная история) и "Учитель в местечке" (не очень интересная). Кое-где З. хочется назвать "еврейским Гофманом" ("Ведьма"). Очень понравились "Последняя любовь" и "Шаббат в Португалии".

Рецензия получилась несколько легкомысленная, так что закончу на серьёзной ноте: даже если бы Зингер не был "нобелевцем", мне кажется, знакомство с ним для любого серьёзного ценителя литературы обязательно.