5

Любите ли вы свою Родину? Большую или малую, не имеет значения. Любите? Вопрос, конечно, не требует пафосного ответа. Под «любовью» имею ввиду не звонкие строчки из памятного стихотворения, а личное восприятие. Способность непредвзятого восхищения, ненавязчивого созерцания просторов, радующих сердце. Я люблю Россию и думаю, что это неспроста. Звучным эхом отдаются во мне пейзажи родных мест. Обнаженные степи родного края с блуждающими караванами верблюдов, пестрый ковер лотоса в дельте Волги, величественные стены белокаменного нашего Кремля, духовная молитва застывшего во времени Волгограда, стройные березовые хороводы Подмосковья, задумавшаяся Нева и буйное великолепие Черного моря, шумной волной окатывающего утесы. Родина, конечно, не только набор известных картинок. Это место, где ты родился и вырос, где каждая улочка и затерявшийся дворик таят воспоминание, где отдыхаешь душой. Точка возврата, яркое пятно на карте жизни. И сколь сильно ни было бы желание куда-то уехать, как далеко не занесло бы нас потоком жизни, мысленно всегда возвратишься к родимым краям, речным каналам и покосившимся домикам. Говорят, с возрастом эта любовь усиливается. Что ж, мне только предстоит проверить.

К чему сей пространный монолог? К тому, что маленькая емкая книга Филиппа Клоделя буквально пронизана печалью о потерянной родине, о тех годах и людях, что не вернуть. И эта неумная тоска так некстати вложена в душу человека, на пороге жизни оказавшегося в чужих краях, вдали от памятных мест, с ребенком на руках. Неудивительно, что оттого история господина Лина воспринимается с определенным надрывом, с особым вниманием, с сокровенной мыслью.
Ведь кто есть господин Лин? Немощный старик с младенцем, как можно предположить, из вьетнамской провинции. Почему он здесь, в чужой стране? Потому что война стерла с земли родное селенье, сложенные на скорую руку домики, рисовые поля и вальяжно прогуливающихся буйволов. Почему с ребенком на руках? Потому что ненасытная, она забрала не только дом, но и семью, сына и невестку, ставших родными соседей… Вот только малышку отчего-то пожалела, внучку Сандью. И как бы ни щемило сердце, какой бы безвыходной не была боль, нужно жить и бороться ради маленького свертка, прижимающегося к груди, любопытных глаз и бледного румянца на щеках. А потому, подставив лицо ветру, господин Лин будет идти и идти по тротуару незнакомой улицы, навстречу волнам людского безразличия, усмешек и недовольных взглядов, чтобы однажды на одинокой лавочке встретить друга.
С плавной колыбельной на таинственном языке чужестранца меня буквально унесло в незнакомую страну, затянуло, а после вытолкнуло, безжалостно вернув на землю. Так что и не выразить несколькими словами весь спектр чувств, что данная книга способна породить в читателе. Ясно одно, равнодушным к ней остаться нельзя никак. Нельзя не присесть мысленно на скамейку, не выслушать, не проникнуться, не посочувствовать. И как бы тяжелы ни были истории господина Лина и его друга Барка, книга не становится душещипательной историей, а дарит массу мыслей о ценности жизни, о неминуемости потерь, о семье, о родине и любви к ней. Тягучий, приятный язык заставит качаться на волнах чужой памяти, гулять по рисовым полям, наслаждаться пейзажами далекой страны. Он передаст и недюжинную долю эмоций тщедушного незнакомца, одинокого человека-горы, боль утраты и радость встречи. А я от строчки к строчке все никак не могла отделаться от ассоциаций с эмигрантской «потаенной» русской литературой XX века. Знакомый надрыв, меланхолия и тоска по утраченному прошлому.

«Голос напоминает о морской волне, бьющейся о скалы, о валунах, катящихся с горы, о ветре, приходящих в долину издалека – смеющемся, стонущем, свистящем. Это музыка жизни, в которой фальшивых нот и недостроенных аккордов столько же, сколько гениальных ходов и бессмертных гармоний» (с.)