5

Схематичность и фрагментарность записей Антонио Грамши легко объяснить условиями, в которых они создавались, а именно - условиями тюремного заключения. Однако мне представляется, что эскизная форма записок совсем не случайна и определяется не только и не столько силой внешних обстоятельств. Мне кажется, незавершенность и разрозненность – сущностное свойство размышлений Грамши. И в этом смысле к сборнику вполне применимо определение, данное самим автором главному труду Макиавелли: «основная характерная особенность «Государя» состоит в том, что это не приведенный в систему трактат, а живая, животрепещущая книга».

В письмах из тюрьмы, выдержки из которых приведены в начале сборника, Грамши определяет четыре предмета, на изучении которых он собирается «сосредоточить свою внутреннюю жизнь»: история Италии, сравнительное языкознание, итальянский театр и национальная литература. Со временем к ним добавится еще одна тема: друзья, чтобы поддержать Грамши, сомневающегося в нужности своих занятий, попросят его написать рецензию на книгу Кроче «История Европы XIX века». Все перечисленные темы так или иначе присутствуют в тюремных тетрадях: общие вопросы философии и эстетики, критический анализ философии Бенедетто Кроче, исследование возникновения интеллигенции в Италии, историко-политические очерки о Рисорджименто, Возрождении и Реформации, размышления о театре и литературе, национальном языке и грамматике.

Упомянутая выше незавершенность проявляется в записях Грамши следующим образом: часть статей написана в форме тезисов – краткие формулировки, часто пронумерованные, касающиеся рассматриваемого вопроса - или отдельных заметок, которые впоследствии можно было бы развить и дополнить; в тексте даже встречаются соответствующие напоминания: «эти соображения надо бы еще обдумать», «посмотреть в это связи» такую-то статью или книгу и т.д. Нередко автор пишет эссе или какую-то его часть в форме ответа на недавнюю публикацию в прессе: например, фрагмент «Народная литература» начинается следующим образом: «В заметке, напечатанной в «Критика фашиста» от 1 августа 1930 года, сетуют на…». Или другой пример, из статьи «О ненародном, ненациональном характере итальянской литературы»: «Народность Толстого и народность Мандзони. В «Марцокко» от 11 ноября 1928 года появилась статья Адольфа Фаджи «Вера и драматургия»; в нескольких ее положениях анализируется различие мировоззренческих позиций Толстого и Мандзони».

Осталось только сказать несколько слов о стиле Грамши – простом, четком и естественном, - но, полагаю, в данном случае лучше привести цитату:

В переписке (не считая исключительных случаев, вроде эпистолярия Д'Аннунцио, который кривлялся даже наедине с собой, даже перед зеркалом), в мемуарах, дневниках и вообще во всех записях, предназначенных ограниченному числу читателей или самому себе, преобладают нейтральный тон, простота, непосредственность. В то же время стиль сочинений «на публику», как правило, риторичный, напыщенный, ненатуральный. Риторическая болезнь очень прилипчива: ею заразился весь наш народ, который с давних пор убежден, что «писать» значит влезть на ходули, надуться, напыжиться, болтать без умолку, изъясняться высокопарно и мутно – то есть вести себя самым неестественным образом.