4

Заинтриговала идея сохранившихся воспоминаний Байрона и читать начинал в надежде, что автор придумает для этих мемуаров что-то достойное. В итоге...
Герой - антиквар с кризисом среднего возраста и юношеской травмой. Любящая жена вызывает у него отвращение и жалость. Дети выросли, и если старший, менее любимый, спокойно живет своей жизнью, незаметно перенимая ценности отца, то взросление дочери герой воспринимает как что-то противоестественное.
Лучший друг видится прихлебателем.
Бизнес – ложью и грязью.
Из ценностей молодости у героя, Клода, остался, собственно, лишь Байрон, которому и суждено открыть ему глаза.
Главный герой вызывает отвращение. И его «прозрение» — это чувство только укрепляет. Да и среди других героев позитивные и положительные чувства вызывают только четверо – жена героя, с ее чудесным нравом, заваривший все чехарду с мемуарами продавец книжного магазина, чуткий сельский священник и итальянец, последний друг Клода.
Ну и животные, само собой. Животные, которые в книге прописаны виртуозно.
Что же до самих мемуаров, приведших меня к книге, а героя заставивших пуститься на поиски, изменившие его жизнь, то тут «липа» ждала и меня, и Клода. Автобиография Дж. Байрона – вещь, в некоем роде, обязывающая автора, ее придумывающего, превзойти самого себя и приблизиться к «отцу романтизма». Тут же, пусть они и подделка, мемуары не стоили ни спичек, которые родные Байрона пустили в ход, чтобы их сжечь, ни денег, что Клод потратил на билеты на самолет.

«Позвольте мне здесь открыто признаться – мои полупризнания в этом присутствуют во многих моих произведениях: я люблю Августу не только как свою сестру, но так же как женщину…»

Далее идет прекрасное, бесспорно, описание тягот изгнания и презрения. Но! Во-первых, слухи об этом ходили еще при жизни Байрона и пущены, как многие считают, были как раз кое-кем из тех, кто воспоминания Байрона и сжег. Нонсенс. Тут ни о спасение себя, ни о спасение друга от позора не идет и речи. Во-вторых, своими мемуарами Байрон, как можно понять из его дневников, желал очистить свое имя, пусть уже и после смерти – своей и всех остальных участников событий. А это признание с этим не вяжется точно, кидая тень и на него, и на Августу, которую он и впрямь (в каком смысле судить не берусь) любил.
Так что, вместо нового взгляда на мемуары Байрона, мы имеет все тот же, протухший с девятнадцатого века, ушат грязи, сплетен и осуждения.
При всем этом, книга все равно оставила после себя хоть и гнетущее, но положительное впечатление. Это честная история жизни одного невероятно везучего человека, снявшего розовые очки и узревшего за ними пустоту. Итальянский финал восхитителен в своем фатализме.
Забудьте о Байроне, смотрите на героя. И внимательно вглядитесь. В себя.