1.5

Пролистал с большим удивлением.

Несколько "цитат" из Гераклита-по-Муравьевски (нервным и беременным - не смотреть):

- Хоть глагол сей глаголет всегда, несмышлеными люди являются — и прежде чем внять ему, и внявши впервые. Ведь хотя происходит всё согласно глаголу сему но тщетно они тщатся уяснить себе и слова и деянья такие вот, какие я здесь излагаю, разделяя по природе и толкуя что и как.
(Ну да, ну да, Логос, Слово, (божественный) Глагол, - допустим; но - зачем? А я вам даже объясню - зачем. Г-н Муравьев, переводчик, в предисловии пишет, что, мнэээ, не было у Гераклита философии. Вот так. Ни философии, ни понятий философских не было; конечно, после такого предисловия встретить в тексте слово "Логос" - это ужас, и заботливый г-н Муравьев сберег нашу психику, употребив слово "глагол". Спасибочки. Дальше почти без комментариев буду)

- Раздор — отец всех общий, и всеx общий царь. И одних богами объявляет он, а других — людьми, одних рабами сотворяет он, а других свободными.
(Какэтапаруски?! Ну, например: «Война есть всего отец и всего царь; и этих богами являет, а тех – людьми; и этих рабами делает, а тех - свободными» (перевод Нилендера, 1910))

- Вековечье ребенок ребячливый, в нарды играющий, ребенка царствие.
(Куда пойти?)

Это был типа Гераклит. А вот сам Муравьев, в предисловии:

- Философы — никудышные филологи и никудышные историки (будь-то Гегель, Ницше, Хайдеггер или Поппер). Они пишут каждый свою собственную историю философии, сообразуясь с собственными, отнюдь не античными, воззрениями и опираясь при этом на выводы отнюдь не философов, а филологов. А поскольку филологи им весьма редко предлагают что-нибудь стоящее, реальным историческим предшественникам они предпочитают историю их рецепций другими, более поздними мыслителями, чьи произведения сохранились.

---
Вообще, можно в сетях найти хороший разбор на косточки всей этой книжки, если кому интересно.
Там, в частности, читатель пишет, что достоинства у книги есть - все они собраны в разделе "Иконография", что говорит о многом.

Я, повторюсь, не смог это осилить. Ни предисловие, ни послесловие, ни сам корпус я не прочитал целиком. Но того, что вычитал, хватило, чтобы отказаться навсегда от мысли эту книжку купить себе ли, в порадок ли кому-нибудь.
Год, почти целый год я её листал туда-сюда, вдоль и поперек, и - не прочитал.

Буду искать Нилендера или Маковейского, потому что это читать - невозможно. Вообще.
Сейчас почему-то под руку не попадаются примеры, но есть там, есть новаторская переводческая мысль - древнегреческие слова, которым вполне можно найти соответствие в СРЯ, Муравьев переводит древнерусскими или, что еще противнее, стилизует под древнерусские слова слова современные. Получается что-то типа "мыслить дадено всем" - что-то такое там и было, но за точность не ручаюсь.
Адок.