4.5

Не ищите здесь полезных советов по воспитанию. Ибо всё воспитание дворян 18-19 веков преследовало одну – главную – цель: «наштамповать» побольше «винтиков», обеспечивающих бесперебойную работу механизма. Того самого механизма, который изначально создавался как промежуточное звено между народом и государем (народ служит дворянам, дворяне – государю – государь – богу). А впоследствии переключился на совершенствование собственных систем, попутно выработав достаточно обширный свод правил, позволяющих с одной стороны - направлять работу каждого «винтика» в строго определенном ключе, с другой – выгодно преподносить сам механизм.
Основным показателем эффективной работы механизма служили….
• нет, не личная преданность государю – оставим её Аракчееву;
• не светлая голова – пусть с ней разбирается Сперанский;
• не личные заслуги – дворянство, полученное по выслуге, не шло ни в какое сравнение с потомственным дворянством, а особенно с принадлежностью к древнему дворянскому роду.
А знаменитый светский лоск.
Тот самый, которым восхищаются века спустя.
Тот самый, без которого в великосветской тусовке – в контексте века: в салонах и на балах – просто-напросто не примут за своего. В результате чего юному дворянину будет проблематично обрасти связями, без которых невозможны ни карьера, ни получение доходного места, ни поддержание престижа рода. А дворянке – проблематично выгодно выйти замуж.
Достижение светского лоска – тяжёлый труд.
Приучали к нему с самого раннего детства, начиная… с установки дистанции между детьми и родителями. Не из жестокости, просто давали понять: у ребёнка - своё место в домашней иерархии, у его отца и матери – своё. И пока дело родителей – вести светскую жизнь, дело детей – им не мешать. Отвечать, когда спрашивают. Носить, во что оденут. Есть, что дают. Не докучать расспросами и просьбами: родители априори знают лучше. Делалось это с двумя целями: во-первых, приучить к послушанию – в дальнейшем мальчикам понадобится послушание непосредственному руководству, а девочкам – послушание своему будущему мужу; во-вторых, приучить к сдержанности в выражении чувств - искренние излияния следует оставить мамам (в смысле кормилицам), нянькам и дядькам, дворянский же круг диктует иные рамки - «Не быть, а казаться» и «Ничего слишком».
Следующий этап – переход «в руки» гувернёра. В идеале – этнического француза, не владеющего никаким более языком помимо своего природного и имеющего опыт жизни в свете. (Тут больше всего повезло после французской революции, когда в Россию хлынул поток беглой аристократии). Роль гувернёра: с одной стороны – погрузить ребёнка в языковую среду, с другой – безжалостно давить любые проявления воспитанником естественности и сформировать востребованные тусовкой условные рефлексы. Как? Путем банального натаскивания: не отпуская воспитанника от себя ни на шаг, контролируя каждое его действие – как ходит, как сидит, как стоит, каким тоном говорит, как смотрит, как держит спину и т.д. Не ест молоко или сырую морковь? Впихнём то и другое. Проблема с осанкой? Запихаем в корсет с семи лет, причём не только на день, но и на ночь, и не беда, что рёбра и кишки превратятся в форменное безобразие. Не получается встать в нужную для танца позицию? Колодки в помощь. Цель – не только объяснить правила поведения, но довести принятые в свете шаблоны поведения до полного автоматизма. Потому что воспитанный человек – не тот, который знает правила поведения и умеет пользоваться столовыми приборами. И даже не тот, кто не обременяет собой общество. А тот, кто хранит спокойный тон в напряжённом споре, не опускается до явной грубости даже при вызове на дуэль (благо конструкции французского языка позволяют) и не смущается, когда во время танца с него падает нижнее бельё.
Приобретению светского лоска не должно было мешать образование. Так что юного дворянина могли учить литературе и музыке. Но в то же время Пушкина ругали за сочинение стихов, а Чайковского – вытаскивали из-за рояля. Могли учить математике. Но, например, Энгельгардту для того, чтобы стать офицером, полученных знаний не хватало. Могли учить работать руками, в том числе царскому ремеслу токарному делу. Но упаси господь юного дворянина - по примеру Петра1 – отработать смену на заводе и на эти деньги купить себе башмаки. Достаточно сказать, что Ф.П. Толстой, поступивший в Академию художеств и ставший впоследствии знаменитым медальером, полностью скандализовал свою аристократическую родню. Интересно, что уделять внимание качеству образования начали лишь после 1830 года.
Зато вот историю своего рода дворянин был обязан учить. Причина проста: чем больше преданий, тем старинней род, чем старинней род, тем больше предоставляется преимуществ. В великосветской тусовке.
И на завершающем этапе – практика. Это непосредственно общество. Светская жизнь начиналась с самых ранних лет. С выездов на прогулки или в театр. С приёма гостей - с которыми необходимо вести великосветскую беседу. Этому умению можно было научиться к 8 годам. С детских балов – с 13 лет, на которых холостяки вполне могли подсмотреть себе невесту. Именно эти мероприятия давали смысл всей предшествующей жёсткой подготовке. Именно на них оттачивали светские умения и овладевали соответствующим жаргоном. Именно там было хорошо видно, как часто дворянин находился в обществе, и насколько общество, в котором он находился, комильфо. Как? Прежде всего, по манере держаться и знанию языков. Интересно, что когда французский язык стал доступен даже разночинцам (хотя с произношением у последних было хуже, поскольку обучение шло по-другому), у дворян начал набирать популярность английский язык и английские бонны.
А вы думали… как? Весь этот аристократизм – следствие генофонда что ли? Ну так, любуясь на портрет смазливой бабёнки из 18-19 века, знайте: на каждую такую бабёнку в своё время работали минимум три высоко оплачиваемых экзекутора и минимум пять крепостных девок (либо служанок) – без которых она не выглядела бы столь красиво и замечательно. Отдельный привет поклонникам Наташи Ростовой. С точки зрения воспитанного дворянина ваша Наташа – быдло, а её история – история деградации, что особенно видно в эпилоге. Потому что только быдло может посреди обеда во всеуслышание спросить родителей о мороженом. И только полная деградантка – не скрывать от общества свою беременность.
Вне выше названной жёсткой системы воспитание в каждой семье шло по-своему. Где-то родители при всём дистанцировании от детей всё-таки сумели создать с ними доверительные отношения. А где-то ребёнок мог получить человеческое тепло только от нянь и бонн (кстати, няньки тоже были разными, и некоторым из них не повредил бы ликбез). Где-то мамашка, начитавшись просветителей, сама пробовала давать своим детям свою сиську – вплоть до первого мастита. А где-то нещадно секла свою дочь за привязанность той к крепостной няньке. Впрочем, сечение в дворянских семьях, как и в семьях рабоче-крестьянских, было обычным делом. Где-то детей кутали и не выпускали гулять. А где-то, наоборот, закаливали, и учили плавать. Где-то внушалось почтение к истории родной страны и православию. А где-то эти вопросы оставались за кадром, так что дворянин вполне спокойно переходил в католичество. Где-то ребёнку (чаще живущему в Москве и прочей провинции) удавалось овладеть русским языком. А где-то - не мог по-русски не только писать, но и говорить. Кстати, знаете ли вы, что во время Отечественной войны аристократия выражала свою ненависть к Наполеону и французам на чистейшем французском языке, а некоторые декабристы при всём желании быть полезными русскому народу русским языком начали овладевать… в Сибири?
И с моральными качествами у дворян обстояло по-разному. Где-то принадлежность к древнему роду перерастала в ответственность перед ним, а где-то – в банальное чванство. Где-то было запрещено повышать голос на прислугу (хотя во времена крепостного права даже не самый худший дворянин мог легко распорядиться её судьбой, не выдавая, к примеру, замуж – потому, что была нужна квалифицированная горничная). А где-то слова «девка» и «тварь» были синонимами. Кто-то (к сожалению, меньшинство) делал реально полезные для страны вещи. А кто-то – просто тусовался. Кто-то действительно был нравственным человеком. А у кого-то вся нравственность ограничивалась своим дворянским кругом, благо двойные сословные стандарты очень этому способствовали. В частности, позором считалось не оплатить карточный долг, но нормальным - не заплатить портному. Галантный кавалер, страдающий от романтической и платонической любви к своей даме, мог оприходовать крестьянку или мещанку – без ущерба для собственной репутации. А офицерский суд чести исключал из полка офицера не только за отказ от дуэли, но и за женитьбу на неровне – купчихе, актрисе или женщине иного вероисповедания.
Нет, разумеется, ни один дворянин не ставил перед собой цель воспитать подонка. Как не ставил и цель воспитать гения. Он просто действовал сообразно условиям имеющейся среды. Да, те, кто впоследствии вырастал, относились к имеющейся системе по-разному. Но в большинстве случаев систему не меняли. Во всяком случае, пока не менялась среда. Нет, автор не собирается обличать злонравных дворян. Но как-то не очень понятно, как при такой системе можно было воспитать Пушкина и целую плеяду деятелей культуры, мыслителей и декабристов. Слишком уж выламывались из системы эти люди.