Говорят, что не ценят пророка в своем отечестве. Что ж, Жан-Кристоф - идеальный тому литературный пример. До конца так никем и не понятый, даже читателем. Не уверена, что он сам себя понимал. Я не просто так пишу о Жане-Кристофе как о реально существовавшем человеке. Причин на это у меня хоть отбавляй. Первая, конечно, это овер 1400 страниц в добротном советском издании. Этакое путешествие на 1400 шагов по чужой жизни. Вторая - как все нормальные люди, Жан-Кристоф - очень противоречивая личность. Он хорош в самом себе, но при столкновении с другими начинают проявляться его отрицательные качества. Он был мил и хорош, любил природу и жизнь, но фигура Отто рядом с ним показывает, что он - тиран и чуточку эгоист. Зачем скрывать?

Жан-Кристоф, как и его музыка, прошел длительный путь становления с элементами духовных исканий, искренних порывов и иступленных самобичеваний. От легкой и наивной музыки детства Жан-Кристоф перешел к еще более наивной, но напыщенной в своей слепоте музыке созревающего подростка. И лишь к концу жизни он созревает, обретая мудрость и достигая вершин.

Всю жизнь Жана-Кристофа можно поделить на мелкие периоды, которые определяются совсем не музыкой, а женщинами, в которых он влюбляется. Они очень хорошо отражают эволюцию его мироощущения, самопонимания и поиска места в окружающей толпе. И не только женщин, которых он любит, но и женщин, которыми он пренебрегает. Он отвергает наивную любовь Розы, скупо отвечает на недалекую любовь Луизы, не замечает восторга молодой Грации. О, как он об этом еще пожалеет, поддавшись на уловки Ады, Минны, Жаклины. Калейдоскоп женщин, гамма чувств. Он пережил юношескую влюбленность, сильное чувство и иссушающую страсть. Минна, Грация, Анна. Кристоф понял все, и все познал.

Жан-Кристоф шел к успеху, но успех не был самоцелью. Поэтому он прошел почти мимо читателя, который так и не смог до конца порадоваться с героем. Да и что значит признание каких-то чуждых Кристофу идей, когда сами они были презренными в его глазах. Кристоф Крафт рано понял, что успех - всего лишь пшик, а главное - люди; главное - любовь и дружба.

Кристоф мечется по жизни. Ему не достает цельности, стабильности чувств. Он переменчив и непостоянен, но не легкомысленен. Это его спасает и не дает ему упасть. От гнева к экзальтации, от мрачного отчаяния к тихой надежде. Кристоф - это клубок разноцветных чувств, сладких и горький, карамель и лакрица. Они - главный фон разыгрывающейся драмы, а где-то еще дальше тихонько жмутся Исторические события.

Невозможно описать жизнь человека, не включив его в полотно окружающих событий. Кристоф родился не в вакууме, а в сформировшемся и готовом к рывку обществе. Он жил среди тех, чьи внуки и правнуки пойдут на мировую бойню. Безжалостная критика немецкого, французского и итальянского обществ отчасти дает ответ на рвущий сердце вопрос "почему все получилось именно так?". Все народы - самовлюбленные подростки.

Я пишу об успехе, музыке и женщинах, но не нужно забывать о мужчинах и дружбе. Кристоф считал, что дружба важнее до тех пор, пока не полюбил, но и потом был честнее и справедливее по отношению к ней. Жан-Кристоф тянулся к обществу, искал того, кто сможет понять метания его души. Он готов был разбрасываться словом "друг", дарить его таким, как Отто, случайным и открывающим не самые лучшие стороны. Стоило метаться и растрачивать себя, чтобы найти Оливье. Теперь у Кристофа не может быть еще одного такого. Такая дружба - на всю жизнь, даже после смерти. Вот он стоит и машет Кристофу в людском потоке, а Кристоф сбрасывает младенца с плеч и устремляется к нему.

Кристоф стал чужим в своим отечестве, белой вороной в своей семье. Семья играла роль только в детстве Кристофа, сгибая его и калеча. Самовлюбленный папаша-алкоголик, тщеславный и ограниченный дед, недалекая и измученная жизнью мать, хитрые и злые братья. И вот в такой семье появляется чудный самородок, которого помещают в самую дешевую оправу. Хотя... я слишком негативно отношусь к семье Кристофа, ведь они подтолкнули его туда, куда ему суждено было отправится, пусть и из своих мелких интересов.

"Жан-Кристоф" - это триптих о человеке, музыке и истории, яркий и врезающийся в память. От него веет пессимизмом и оптимизмом одновременно. Жан-Кристоф умер раньше, чем умер его лучший друг по имени Старый Мир, который отжил свое, уступив место молодому, энергичному и намного более жестокому. Ромен Роллан с оптимизмом смотрит в будущее, а, может, он слишком наивен, чтобы признать очевидное - скоро все пойдет прахом. Но вместе с тем, он не хочет скрывать от себя язвы французского общества. Его сальто через левое плечо с выбором героя-немца, чтобы лучше показать французского общество как бы со стороны, не очень удался. Он пишет о немцах жестко, лаконично и без розовых соплей, очков и трусов. Ему явно легче судить и выносить жестокий вердикт. С французами же он рассусоливает и звенит, как наполовину полный стакан. Или он ослеплен, или не поднялась рука до конца отрубить последнюю жилу. Все плохо в обществе, в человеке, но хорошо в завтрашнем дне. Так, право, легче жить.