1.5

Единственное страшное в нобелевке Боба Дилана - реакция российских бардов. Уверен, они уже воспряли. Говорю об этом потому, что автор предисловия к сборнику - некто Дмитрий Сухарев, широко известный в узких кругах сочинитель авторской песни. Само предисловие - про народную боль, русского поэта Некрасова, дискотеку восьмидесятых, костер, завтрак туриста, ностальгию по прежнему строю и то, как современный барды любят перекладывать на музыку стихотворения Бориса Рыжего. Все двадцать страниц - один сплошной совок, а последний факт особенно подозрителен.

Дальше - сам Рыжий. Он родился в Свердловске и умер в Екатеринбурге. Его тексты отдают лирикой свердловского рока, но не Кормильцева, а какой-то плохой. Жена полистала книгу три минуты и заключила: плохие стихи. Я продержался на этой поэзии часа полтора: стихи - плохие. Простое - до блатного пошло, сложное - вычурно. Лирический герой, в общем, искренен, но неприятен. Чтобы стать великим поэтом, недостаточно жалеть себя, обличать пошлость любителей собак и меXиканских (именно так написано) сериалов и повеситься в 26 лет.

Не надо вспоминать Есенина - и Бродского тоже. Да, я обычно не читаю современных поэтов, но купил этот толстый том, потому что имя автора упоминалось где-то вокруг Бродского. Фамилия тоже располагала: Ахматова называла Иосифа Бродского наш рыжий. Но этот Рыжий - никакой не наш, не родной, не классический, а просто еще один современный поэт: не лучший, не худший - средний.