5 Книга Мануэля

Он написал "Книгу Мануэля" оказывается самой последней.
Т.е. метающийся между своих треугольников Андрес Фава, этот офранцуженный буржуа с мягким светом из светильника, стоящего на полу возле кровати, со своей экспериментальной музыкой; которому хочется одновременно и упорядоченной Франсины в белой блузке из уютного книжного магазина, не претендующей на его свободу и взбалмошной "комедиантки" Людмилы, которая бросается как в омут во всю эту аргентинскую Бучу с пачками сигарет или коробками спичек, где все разной длины, есть его ответ нам?! Не думаю, что поступок Людмилы можно объяснить только встречей с Маркосом.
Расшатать привычный мелкобуржуазный мир разве есть выход... Насилие и террор современного мира, полит. заключенные и жестокость в узких кругах - это то, с чем приходится жить нам, но с чем нельзя мириться. Однако, разрушить этот мир, подорвать его основы, я имею в виду порядок, мораль, религию, вовсе не означает, что на его руинах обязательно будет выстроен новый со сверхчеловеком во главе. Кортасар это понимает. Поэтому он знакомит нас с равинчиком Лонштейном, чьи революционные действия заключены главным образом в словах, в экспериментах с языком. То, что делал Андрес с Франсиной в том страшном отеле, где балкон выходит аккурат на Монмартовкое кладбище, используя жестокость в качестве наказания прежде всего себя, хотя физически все досталось ей, чтоб она наконец все поняла и сказала ему "не звони", для него это есть шаг в сторону Бучи и ответы на все вопросы (или почти все), для Андреса это есть превращение в "деятельного человека", выход из того амебного состояния, в котором он до сих пор прибывал, рассуждая о двух сторонах медали, и о своем мире, который он не намерен менять. Так вот тоже самое делал равинчик как-бы исповедуясь "моему другу", говоря вслух то, о чем не принято говорить в приличном обществе, доказывая ему на словах, что он не готов, никто не готов к тому, что будет если все изменить. Мне почему-то кажется, что Кортасар читал не только русскую классику, чем часто объясняют его романы русские:) критики, приводя примеру и "Отцы и дети", и "Что делать", и "Бесы" и т.д. Мне почему-то в голову пришла четкая ассоциация с Маркузе и его "Одномерным человеком" и "Эрос и цивилизация", что-то на уровне "чувствую, но объяснить не могу".
Интересно сейчас читать то, что впервые было переварено в студенчестве. Другая голова, другие мысли, новый опыт.