5

Эта книга, по признанию самого автора, не автобиография и не исповедь в духе Августина или Руссо.

Пользуясь современными понятиями, это скорее интеллектуальный детектив. Есть некий факт, требующий объяснения. Произошло нечто из ряда вон выходящее. Несмотря на все свое сопротивление, в Троицын семестр 1929 в тридцать с небольшим лет Льюис "сдался и признал, что Господь есть Бог, опустился на колени и произнес молитву". Как, не скрывая, пишет сам автор: "В ту ночь, верно, я был самым мрачным и угрюмым из всех неофитов".

"Настигнут Радостью" - это попытка понять произошедшее. Льюис окидывает взглядом начало своей жизни и оставляет в тексте лишь то, что, как ему кажется, могло отразиться на его мировоззрении и привести к событию 1929 года. Вот он пишет про семью, про годы в закрытых школах, про Оксфорд и участие в войне. Но все это как бы некий вынужденный фон, символы, которыми приходится изъясняться. На самом же деле главное - не это. Главное - это оказавшие влияние книги, друзья и наставники, обстоятельства и даже пейзажи, пробуждавшие чувства и размышления. Это история внутренней жизни ребенка, подростка, студента. И очень часто эта "внутренняя" жизнь, по словам автора, текла независимо от "внешней", порой сближаясь с ней, а порой вступая в противоречие.

В книге Льюиса есть все: мягкий юмор, тонкие психологические наблюдения, любопытные метафоры, доходчивое толкование самых отвлеченных размышлений. И все это невольно складывается в образ автора - образованнейшего и при этом добрейшего собеседника. Льюис предстает человеком, чья принципиальная честность и требовательность по отношению к себе соединяется с удивительным великодушием по отношению к другим. И процесс узнавания такого человека, несомненно, способен принести радость.