4

Щемящее чувство пустоты и разочарования - вот что осталось у меня после прочтения этой истории. А в голове, попеременно, сменяя одна другую, пульсируют две мысли: как же хорошо, что в моей жизни всё по-другому и почему же у них всё так мрачно и беспросветно.
Огромных размеров история, вышедшая из-под пера автора, заняла почётное место в моей памяти, в сердце. Она вместила в себя все эмоции, все чувства; затронула различные жизненные аспекты. Практически сразу эта история обрела у меня своё, рабочее название. Мысленно я называла эту книгу "Парад уродцев". Все герои этой книги для меня в той или иной степени явились некими "уродцами"; кто-то физически, как, например Арнольд Нильсен - человек-загадка, человек-ошибка; кто-то душевно, как Вера, пережившая тот роковой день Победы, удержавшаяся на плаву, нашедшая в себе силы выносить, родить и растить нежеланного ребёнка; кто-то психически, например как Фред, родившийся в такси, всю жизнь мелькающий собственной тенью. Каждый из них несчастен, каждый "уродлив" по своему. Моё мнение в отношении каждого из героев на протяжении всего чтения менялось неоднократно, но всё-же самым адекватным и здравомыслящим человеком среди них для меня стала Пра - актриса немого кино, не сыгравшая ни единой роли. Мудрёная опытом, рассудительная, но... тоже не без скелета в собственном шкафу. Болетта и Вера слились для меня в единое целое, мать и дочь похожие как две капли воды, несчастные женщины, которые вынуждены волочить своё существование. Фред, старший сын, брат Барнума остался для меня, пожалуй, самым нераскрытым, загадочным и волнующим персонажем. Его забота о Барнуме, своём сводном полубрате неоднократно трогала моё сердце и заставляла по новому вглядываться в его образ. Барнум же на протяжении всей книги оставлял впечатление недоразвитого нытика, зацикленного на собственном росте.
Грустная книга, беспросветная. В какой-то момент читать её становилось просто невыносимо. Разочарование сменялось негодованием, негодование злостью, злость перетекала в радость, но радость не задерживается долго в этой семье. Радость там сиюминутная, а за ней обязательно следует горе. Полувековая история этой небольшой горстки людей оставила тонкий след грусти и множество вопросов, на которые автор, увы, ответов не дал.