4 Пока душа наша связана и пленена органами нашего тела (с)

Войти в Данте - как наяву пересечь все круги Ада и Рая. Или пешком пройти девять небесных сфер, дабы добраться до неясных хрустальных чертогов, что держат мир. Или поспорить с римским папой, или взойти на костер, или повторить двенадцать подвигов Геракла, или заново пройти всю античную философию за 24 часа или-или-или...
Погружение очень медленное, не понять - слишком холодно или слишком горячо. тело отказывается преодолевать этот первый барьер, двадцать страниц читаются почти две недели, дыбится загривок от необходимости вновь и вновь перебрасывать массу страниц с ладони на ладонь, ведь комментарий едва ли не больше, чем текст. Но тут привыкаешь, поддаешься и вот уже скользишь вперед за сияющей тенью Беатриче (вынужденный оксюморон) девятой минутой девятого часа звенит поступь её, оглянулся - а ты уже по колено, и милый лик прославленной флорентийки сменяется другим, строгим и сострадательным, каменным и жестоким. То Донна Философия, а может быть и ненайденная Пьетра, а может вооруженная огненным мечом и блистательным венцом Справедливость. Или даже осиянная божественным светом Римская Империя (аве "Монархии").
Сложно сказать, где нырнул с головой - на ритмических круженьях вокруг Каменной Дамы:

В моем лице увидя отблеск света
Твоих глубин; жестокой стала дама.
Людское сердце утеряла дама.
В ней сердце хищника, дыханье хлада.
Средь зимнего мне показалось хлада
И в летний жар, что предо мною - дама.
Не женщина она - прекрасный камень,
Изваянный рукой умелой камень.
Я верен, постоянен, словно камень.
Прекрасная меня пленила дама.

или же на схоластического совершенно вида рассужденьях "Пира". Но нырнул. И следующие шесть сотен страниц уже не выныривал, проведя внутри три оборота Солнца вкруг Земли, а три есть часть девятки, а девятка, как всем известно, лучшее из чисел.
Долгая, долгая дорога сквозь тернии доказательств Аристотелевской системы построения мира, долгая дорога сквозь спор о том, имеет ли церковь власть на империей и позволено ли то ей, через пестрящие отсылками леса латыни, которую средневековые поэты усложнили до состояния почти непознаваемого, а ведь был там ещё перешеек "Трактата о народном красноречии", где доказывается преимущества одного вида итальянского диалекта от другого. теряющие в переводе АБСОЛЮТНО ВСЕ.
Но этой дорогой надо было пройти, таков удел всех смертных.
Когда же ведет она сквозь издание незабываемой красоты (и мелкого шрифта), в которое даже вклеен лист с перечнем опечаток - эстетическое наслаждение от того, что путь этот преодолен и именно таким образом - возрастает десятикратно.

пс: я сделала это, черт возьми, ооо, неужели я это сделала?!