4

После чтения magnum opus Валлерстайна (по крайней мере, первого тома (1974) остро понимаешь, почему большие нарративы кажутся такими устаревшими в XXI веке. Большая, добротно изданная на русском книга на очень многое претендует, однако вряд ли эту попытку можно считать успешной.

Автор сам прекрасно понимает главное ограничение своей книги. Он пытался сделать синтез многочисленных источников, которые бы позволили сделать выводы об эволюции международной системы разделения труда и о характере взаимоотношений государств в раннее новое время. Автор у книги один, поэтому он и не пытался сделать свои выводы на основе первичных источников эпохи (т.е. собственно документов XVI века), а полностью построил свой анализ на вторичных источниках – работах многочисленных историков. Такой подход сразу делает обоснованность выводов зависимой от самого подбора источников. И Валлерстайн, понимая это, попытался решить эту проблемой максимальным разнообразием источников, приведением противоположных мнений. Это сделало центральные главы книги бесконечным сборником цитат, где авторского текста заметно меньше половины.

Мне не показалось, что это решило проблему подбора источников. Каждый пункт выводов автора, каждая оценка может быть оспорена (собственно, они и были оспорены), что делает выводы висящими в воздухе.

Однако самое забавное, что, собственно, все эти нарративные главы о португальских плаваниях и Estado da Índia, о возвышении и падении империи Габсбургов, о флуктуациях английской и французской экономик, о включенности/невключенности России или Польши в мир-систему Модерна – все это и многое другое не очень-то и нужно автору. Все новшество книги и самого подхода автора заключается не в этом длинном и противоречивом рассказе, а в самой ретроспективно простой, но очень правильной идее рассмотрения экономики не на уровне государств, а на уровне взаимосвязанных экономических регионов. Это действительно многое объясняет, в том числе и в современной политике.

Любопытно, что Валлерстайн довольно часто ссылается на Поршнева и Люблинскую. Наши историки переводились и котировались в те годы на Западе, ибо на Поршнева активно ссылается и Перри Андерсон в Родословной абсолютистского государства .

Позабавило меня и громкое сравнение «Мир-системы Модерна» с «Капиталом». При всем уважении к Валлерсатйну, сравнение не правомерно. «Капитал» - это диалектическое исследование, теоретический конструкт, выявляющий внутренние движущие силы капитализма, «Мир-система…» - чистая эмпирика. Автор действительно указывает на существующие закономерности, но их механизм нам неясен, его не удалось вскрыть, несмотря на нагромождение примеров и ссылки на плеяду историков середины XX века. Это, однако, никоим образом не значит, что сама книга от этого хуже.

Самое любопытное в книге, пожалуй, это, что капиталистический рывок Европы предстает не закономерной стадией развития, а простой случайностью, стечением обстоятельств, которые могли и сложиться в этот пазл. Любопытный поворот - марксисты считали капитализм временным, так как он просто ступенька на лестнице прогресса, а мир-системный анализ временным, ибо просто повезло, но пар-то может и остыть.

Очень хорошо, что книга наконец-то появилась на русском, все четыре тома. Жаль, что теперь книга – только памятник экономической мысли, той простой и искренней телеологии, часто проглядывающей за рассуждениями автора.