5 Счастье, отрезанное от плоти (?)

Сьюзен Сонтаг в переводе на русский появилась относительно недавно, что несомненно должно было обрадовать всю хипстерскую элиту России. Наиболее плодотворный период творчества - 60-80e годы. Как и положено любому уважающему себя интеллектуалу и чернокнижнику, дама успела побывать режиссером, писателем, сценаристом, лесбиянкой и кинокритиком. Впрочем, последнему роду деятельности явно отдавала предпочтение - если из дневников Сьюзен сделать схему, добротная половина её точно будет посвящена кино в том или ином роде.
Сонтаг вела дневники как минимум с 14 лет и до самой смерти в 71 год(от рака). Говоря о четырнадцатилетнем подростке, мы представляем обычно слезливый розовый дневник неокрепшего умом и телом существа, но не будем забывать о ком повествование - в 15 лет Сьюзен уже поступила в Беркли, в 18 закончила Чикагский университет, а в 19 родила единственного сына Дэвида, который и поспособствовал публикации её дневников.
Можно сказать, что образ Сонтаг это идеал современной женщины - умна, хороша, но без фанатизма, обеспечена, занимается любимым делом, путешествует, политически активна и при всем этом воспитывает сына - словом, не женщина, а сильная и независимая богиня. Частично это утверждение правдиво. Неподготовленному, мало читающему человеку, да иногда даже среднему классу читателей будет тяжело полностью погрузиться в её дневники из-за обилия информации и отсылок. Сонтаг не воспринимала информацию, как развлечение, это было её каждодневной пищей. Пищеварение Сьюзен не щадила - впихивала в себя одновременно японское послевоенное кино и немецких философов, чешских режиссеров и французских мыслителей, при этом всем не брезговала добавкой. Сама Сьюзан писала, что могла читать по две или три книги одновременно, а её близкое окружение признавалось, что постоянный голод к искусству был так непреодолим, что понравившийся фильм она могла пересматривать по восемь раз. Есть в этом что-то гипнотическое. Сонтаг очень любила списки и страсть к их составлению объясняла желанием "сохранить память о той или иной вещи", жизнь которой можно продлить, если о ней написать. Правда, тягу к познанию объясняла себе и боязнью приступить к конкретным действиям, своеобразной "интеллектуальной прокрастинацией". С переменным успехом информационное обжорство удавалось притуплять, но не слишком успешно. Дневники - это не только списки, но и to-do листы, погружение в себя, заметки на полях. Избыточность их наводит на мысль, что человек просто не успевает сделать все, что задумал, но судорожно записывает каждую пришедшую идею, не приступив к целому пласту предыдущих. Разумеется, такая склонность - частое явление среди интеллектуалов и следствие активного ума. Только ли? К сожалению или счастью для человека, мозг не имеет ничего общего с запрограммированной машиной, а потому не обладает встроенными фильтрами, так что в концентрированном сгустке из наблюдений и анализа действительности вы неизбежно сталкивайтесь с тупиком - перегруженностью. В такую ловушку попала и Сонтаг. Влиятельные, серьезные мысли часто перемешиваются с водой, графоманством. В своем эскапизме она развивает идеи не из-за желания докопаться до истины, а ради самого процесса. Амбициозная и умная по природе девочка растет в семье с мамой, далекой от собственной дочери по интеллекту, и двумя сестрами, по словам Сонтаг, тоже посредственностями. Отца нет - умер в Китае, место смерти не установлено. Маме в известной степени плевать, ей самой нужна опека. Чтобы получить любовь матери, Сонтаг сама становится "мамой для своей мамы и сестер". Психика девочки формируется под желанием получить любовь матери и ненавистью за то, кем является мать. В дневниках Сонтаг признается, что ненавидела все, что нравится маме - одежда, макияж, и радуется, что маме "не нравились дети и книги", отсюда большую часть жизни халатность к одежде и внешнему виду от нежелания быть похожей на мать.
На протяжении жизни Сьюзан было трудно с людьми из-за разницы в энергии, силе, которую они готовы прикладывать к получению и использованию знаний. В её комнате висела доска с изображениями, по её мнению, великих (Кафка, Манн, Симона Вейль и.т.д), которые питали её самосознание. Сьюзен не считала себя гением, но большую часть людей находила глупыми и ленивыми. Ощущение отчужденности и комплексы, идущие из детства лейтмотивом, прошлись по всей жизни Сьюзан - максимализм и перфекционизм не давали возможность построить личное счастье (в это время уже с женщинами), ведь она всех видела насквозь, всегда чего-то не хватало. Её самый страшный кошмар об одиночестве сбылся еще в момент осознания себя. Сознание, прикованное к плоти, заменило собою счастье. И при кажущейся успешности, Сьюзен Сонтаг была глубоко несчастным человеком, на плаву которого удалось удержать лишь её сыну.

"Если бы не Девид, я бы покончила с собой".