4

Открывая книгу и предвкушая её сочную историю, которая подкрепляется отличными, хоть и слегка спорными рецензиями на данную семейную сагу, невольно думаешь о скором её занесении в разряд любимых и уже невольно перебираешь в памяти знакомых, кому можно будет с радостью и выполненным жизненным долгом отрапортовать об обязательном прочтении этого шедевра.
Перед глазами предстаёт история, сродни душевному триллеру, который рождаясь в душе однажды, потом всю жизнь ищет себе выхода наружу. Скользкий, местами резкий язык повествования время от времени режет слух и колет зрение своим чёрствым, скупым набором букв в том месте, где казалось бы должна быть хоть капля нежности, но её нет, здесь ей не место, нам открывается вся подноготная чёрной души, светлые чувства которой оказываются слишком чужды.
Получеловек, получувства, наполовину выполненный долг — вот, что скрыто в каждом члене, предстающей перед нами норвежской семьи. Они спасаются молчанием, самовольно заточают себя в глухие оковы тишины и чем сильнее и невыносимее им молчать, тем больше нам самим хочется кричать настолько истошно, что кто-то мог бы подумать будто мы плачем навзрыд. Оглушительная сила молчания нарастает с каждой строкой, отдельно взятой буквой, никто из героев не проговорится раньше отведённого тому срока и чем больше тишина разрывает нас на части, чем решительней и энергичней мы слышим всю её силу, тем больше мы отдаляем приближение звука желанного голоса, потому что молчание окутывает и уводит нас в мир отрешённости и смиренности. И вырываясь затем из него мы вместе с героями оказываемся на промозглых улочках, вдыхаем её жухлые ароматы, потираем руки от сковывающего нас холода, воротим носы от запаха рыбы, которым пропитано всё вокруг, испытываем скомканные и рваные эмоции, которые с таким самозабвением передал нам автор. Вместе с матерью мы будем более 20 лет ждать сына, пока тот будет искать начало, исток самого себя, вместе с Барнумом будем ощущать себя настолько низкими ростом, что с трудом нащупаем собственную возвышенность надо всеми. Ощутить и найти любовь в данной книге не легко, она умело спрятана, замаскирована под ненависть, безразличие и поступки, которые со стороны выглядят пресными, но ровно до того момента пока мы не раскусим их суть. Без усилий и напряжения всех наших сил и эмоций любовь не поддастся сама и так просто не выйдет из тени; придётся для начала почувствовать всю невозможность выражения полноты чувств глазами героев прежде, чем удастся нащупать её ростки.
И через всю книгу, через всю жизнь описанную на её страницах, неизменным окажется лишь одно: вечно будет пустовать столик у окна, заказанный семейством Нильсенов и так, увы, навсегда и окажется одиноким, не дождавшись своих героев.

Можно ли её записать в разряд любимых? — задумываюсь я, в итоге после прочтения. Лучшего ответа, чем фраза, пропущенная через всю сагу, пожалуй, и не придумаешь: может да, а может и нет.