3

Книга заинтересовала по единственной причине: в моем лишенном начатков музыкального образования сознании решительно не укладывалась мысль о том, что Бах мог допустить ошибку в партитуре. Как можно допустить ошибку в музыкальном сочинении? Это ведь не грамматическая конструкция и не математические расчеты! Заинтриговавшись, я погрузился в чтение.

«Последняя кантата» открывает прекрасные пейзажи мира классической музыки. Никогда бы не подумал, что во всех этих «приношениях» и «хорошо темперированных клавирах», порой напоминающих музыкальный поток сознания с какой-нибудь повторяющейся темой, все строго классифицировано и поименовано, а у Баха – и вовсе подчинено нумерологии. Филипп Делелис - высококлассный специалист не только в истории классической музыки и ее авторов, но и в самой музыке: «септима», «стретта», «теорба», «ostinato», «табулатура», «додекафония», «арпеджио» (не путать с «сальфеджио»!), «контрапункт», «canto firmo» – от этих названий и терминов рябило в глазах, причем с каждой главой они все прибавлялись и прибавлялись, а уж «ут-минор», не знаю почему, и вовсе шурупом ввинтился в мозг и постоянно всплывал в мыслях по поводу и без. Помимо экскурса в музыку, Делелис посредством флешбеков погружает читателя и в историю ее создателей: Бах, Бетховен, Вагнер, Моцарт, Малер, Веберн – связанные вымышленной тайной, они, тем не менее, предстают во времени и сценах, реально имевших место. И на фоне всего этого музыкального великолепия – гениальный Бах со своей загадочной тайной, за которую убивают уже без малого триста лет.

Вот тут на сцену и выходит нечто непонятное, обозначенное в программке как «детективная интрига». Вялые, снулые и плохо темперированные убийства во имя тайны Баха с налетом вычурной театральности: убийца пронзает сердца своих жертв шпагой восемнадцатого века, разве что, не выкрикивая перед этим «en garde!» с французским прононсом. Все это выглядит в повествовании совершенно инородным телом, хотя, конечно, вполне ожидаемым – это ведь интеллектуальный (ут-минор) детектив (пронзенные сердца). Расследуются убийства чисто формально, гораздо большую часть текста занимают музыкальные расследования, небезынтересные, конечно, но ничего сверхъестественного. Когда в самом конце выясняется тайна Баха, которую через века пронесли самые выдающиеся немецкие композиторы, прямо и не знаешь, плакать или смеяться. С тем же успехом можно было зашифровать в «Приношении», что Бах любил макароны по-флотски. Резонанса в наше время было бы примерно столько же.