2 Эгоистичный революционер

О Жвании я узнал из биографии Лимонова, там же узнал о книге «Путь Хунвейбина». Сразу же это странное слово бросилось в глаза: кто такой этот «хунвейбин»?
Для того чтобы узнать, нам придётся отправиться в Китай середины 60-ых годов ХХ в., начинается великая пролетарская культурная революция. Из школьников и студентов создаются отряды в поддержку Мао. Это и есть «хунвейбины». Они радикалы, точнее леворадикалы. Их политика жестока и агрессивна. Они – оружие репрессий.
Из всего вышесказанного я бы вычленил слово «леворадикал». Именно оно, на мой взгляд, характеризует личность Жвании. Вся его книга это метание по идеям, путешествия и разочарование в массах («В массы веришь тогда, когда с ними мало общаешься»). Все это перемешивается с эго автора. Оно, кстати, огромно.

Ведь я, не буду скромничать, был одним из тех, кто возродил традицию революционного социализма в СССР

Или

Но, так или иначе, акция на «Авроре» была первой в России пропагандисткой акцией прямого действия, а подготовил и провел ее я – Дмитрий Жвания, тогдашний «гауляйтер» питерского НБП. Потом будут геройские акции в Севастополе, Риге, в Минздраве. Но вначале была моя «Аврора»!

Или

Я – «анархист первого часа», я – «троцкист первого часа», я – «фашист первого часа»

Я мог бы продолжить приводить эти эгоистичные фразы, но зачем? Ведь я возродил традицию рецензии в России, для меня не позволительная роскошь приводить такое количество цитат на одну тему.
В самом начале рецензии я упоминул биографию Лимонова. Её автор тоже был членом НБП и даже конфликтовал со Жванией. Несмотря на это он не высмеивает Дмитрия, не поливает его грязью, да он считает что сближение Жвании с НБП это ошибка и что он никогда не являлся национал-большевиком, но при этом он расписывает его плюсы, говорит что Жвания не догматик и интересуется разными идейными формами.
При чтении испытываешь двойственные чувства, вроде персонаж тебе неприятен, по сути ничего не добился, его партии – маленькие группки людей, самомнение огромно, чувство превосходства над остальными – тоже. Хочется назвать его эгоистичным умником и забыть. Но с другой стороны, временами ты совпадаешь с ним и тебе уже не кажется его случай безнадёжным. Ты как и он испытываешь отвращение к людям, которые готовы мыть сортиры на западе, лишь бы покинуть совок/Россию. Ты тоже испытываешь неприязнь к людям, которые считают что протестуют против власти, но при этом являются зависимыми от неё и исполняют все команды сверху. «Мы митингуем! Вот пройдём из точки А в точку Б, покажем своё недовольство и по домам». Тошно.
А радикализм заразителен. Он льётся со страниц и опьяняет. Цитаты Дмитрия, цитаты леваков из начала ХХ в., восхищение «Красными бригадами».

Террористический акт - это революция сегодня!

Мы, будучи радикальным крылом анархистского движения, превозносили ценность революционного насилия. А реформистов зачисляли в стан «политиков-шарлатанов», рассуждения которых «желты, как кожа гепатитного больного», а разговоры о «бесполезности» революции считали уделом «свиней, которым ничего не надо, кроме полного корыта и жирной самки

Заканчивает Дмитрий такими вот словами, мне кажется он пытался пафосно обрисовать ими свой образ, приведу вам их, быть может они помогут вам лучше понять этого человека:

Я готов им помочь, я буду с ними, когда они пробудятся. Но что делать мне, пока рабочие спят? Гнить в том же болоте? Нет, я не хочу.
Я угнетенный. И гнетут меня не вихри враждебные, а спокойствие болота, стабильность кладбища. Я угнетенный, и я - самоосвобождаюсь! Я давлю из себя раба по капле: акция – капля, акция – капля… Акции нужны мне, я делаю их для себя. Анархизм, марксизм, троцкизм, фашизм, максимализм, эсерство… Я меняю идеологии, чтобы сохранить себя самого. Иначе пропадет суть процесса – самоосвобождение. Свобода – все! Остальное – ничто! Но свободы не будет никогда. Свобода в самом процессе борьбы. Главное – восстать. Я восстал. Я этот, как его, – человек бунтующий.